– Муж не должен узнать, – проговорила Виталина, вытащила из сумочки несколько тысячных купюр и передала врачу. – Делайте что угодно, но до его приезда необходимо убрать этот… – она покрутила рукой, подбирая слова. – Этот смрад. Поддерживайте иллюзию, что Павел лежит в коме. В конце концов, это выгодно и вам!
– Конечно, конечно, – глубоко поклонился врач. – Ваши пожелания будут выполнены. Но я обязан вас предупредить, что артефакт придётся обновлять раз в три месяца и он не защищает от губительных эффектов некромантии, только убирает её ауру. Здоровье всех, кто проживает в этом доме рядом с умёртвием сильно пошатнётся. Вы же понимаете, если об этом узнает ваш муж, он сильно разгнева…
Виталина перебила его:
– Я сделаю вас семейным врачом, как только мой муж отправится на тот свет. Уж ради такого, я надеюсь, вы пожертвуете парой-тройкой сиделок. Мои слуги ведь тоже пострадают, – она вздохнула с нарочитой грустью. – Каждому из нас придётся заплатить цену.
– Преклоняюсь перед вашей мудростью, – врач слегка усмехнулся и отступил от двери. – Если желаете, можете проведать сына. А мне нужно отлучиться и забрать из машины артефакт.
Мелкими шажками он посеменил к лестнице, а Виталина, поморщившись, ступила внутрь комнаты. Её взгляд без интереса скользнул на кровать, в которой лежал молодой полноватый человек. Одеяло прикрывало только его ноги, поэтому можно было рассмотреть бинты, плотно перетянувшие его живот – слишком впалый для такого телосложения. Павел был невероятно бледным, с чёрными кругами под глазами. Мертвец. Правда, его грудь едва заметно вздымалась и опадала – но, скорее всего, Виталина просто приказала ему имитировать дыхание. Она с брезгливостью скривилась и отступила к окну, слепо уставилась во двор.
– Мой глупый сын, – проворчала Виталина. – Нужно было догадаться, что он не отступится. Следовало всё с ним обсудить, но… Да уж, вышло глупо. А теперь придётся потратить кучу денег, чтобы спасти его задницу. Надо же! Так идеально подставить меня и подставиться самому! Да уж… Куча денег из наследства, которое должно было достаться ему, – она помолчала, потом приблизилась к кровати и взяла Павла за подбородок. – Посмотри на меня.
Умёртвие открыл глаза – белые радужки и ярко-красные зрачки.
– Ты не должен был родиться. Я тебя ненавижу. Для меня ты никогда не был человеком – лишь средством. Способом скрыть свою измену. Твоему отцу донесли, что меня слишком уж часто видят с одним князем. Поэтому мне пришлось забеременеть тобой. Но я ненавидела каждую секунду беременности, а когда ты сосал мою грудь, я хотела тебя избить и бросить свиньям, – Виталина вдруг как-то расслабилась, улыбнулась