– По каналам своим. Ребята мои тебя пробили, все я про тебя знаю, ты мне не думай. Вот только не пойму, то ли ты на самом деле такой простачок-дурачок, Николаша, то ли… В общем, так, слушай сюда, если ты вздумал на Тамарке жениться ради приданого, то ты губы закатай. Квартирка-то, небось, сильно понравилась? Красота, а не квартирка, да? Ради такой квартирки можно и на порченой невесте жениться, и заплевыша ее усыновить. Но не по твоему рту кусок, Николаш. Без штанов сюда пришел, без штанов и уйдешь, если, конечно, рискнешь уйти. На своих ногах точно не уйдешь, имей в виду. Только посмей мне Тамарку обидеть или квартирку у нас оттяпать, в асфальт закатаю, никто с собаками не найдет. Да тебя и искать никто не будет. Без роду ты и без племени.
Неизвестно, то ли на Николая так подействовал контраст между тем, как говорила с ним будущая теща и как заговорил генерал, то ли спусковым крючком стало то самое слово, которое так любила повторять его бабка, но он вдруг встал, почему-то застегнул на пиджаке все пуговицы, а потом шагнул к столу с зеленой лампой и спокойно сказал:
– Вы, конечно, правы, Павел Яковлевич. Я без племени, но я не дурачок. И я сам закатаю в асфальт каждого, кто посмеет обидеть мою жену. Вас я не боюсь. Ваша квартира мне не нужна, потому что у меня будет лучше. И еще. Никогда не смейте называть моего сына заплевышем. А мы с Тамарой вместе решим, стоит ли ему общаться с таким дедом.
Он развернулся и вышел из кабинета. Ему показалось, что у него за спиной сейчас взорвется тяжелая дубовая дверь. Но из-за нее раздалось только:
– Ах ты ж!!
В тот момент он хотел только одного – немедленно взять Тамарочку за руку и уйти из этого дома. Как можно быстрее. Бежать бегом вниз по лестнице, и чтобы она бежала за ним. Но она стояла на пороге кухни и держала в руках тот самый лимонный пирог. И он растаял – так она всегда на него действовала, она могла делать с ним что угодно. Она заметила, что с ним что-то не так, и растерялась, а он не хотел ее пугать. Поэтому он спросил:
– Ты сама испекла?
Она не успела даже кивнуть, как у нее из-за спины появилась Марина Петровна и защебетала о том, как прекрасно Тамарочка печет, и какие она готовит борщи, а какие воздушные у нее получаются венгерские ватрушки с творогом и блинчики с припеком… Она все говорила и говорила, а он ничего не слышал, он держал Тамарочку за руки, которыми она сжимала тарелку, и запах этого пирога так и остался самым ярким запахом за всю их семейную жизнь. Сколько раз потом он ел этот пирог и удивлялся тому, как за сладостью может прятаться такая противная горечь.
Он настоял на том, чтобы Тамарочка с Петей переехали к нему как можно скорее. Сразу же после свадьбы. Его немного удивило, что Тамарочка не слишком рвалась переезжать, но ей пришлось согласиться. Он боялся, что Петя поначалу будет бояться в новом доме, долго привыкать и плакать, но карапуз вел себя прекрасно, а плакать в первый же вечер ни с того ни с сего начала Тамарочка.