– ..Мам, ты же слышала термин «опережающее развитие»? Как мне кажется, он передаёт суть. Мадам Козельцева, по крайней мере, вовсю оперирует им. – отвечаю я
– Ишь, как выражаешься.. – вставляет заглянувший в совмещённый санузел отец.
– Поначитался фразочек и сам.. «оперирует» – насмешливо хмыкает мама.
Ну да. Это окружающим можно рассказывать про «опережающее развитие», но родители то лучше всех знают, что «всё изменилось скачком».
Прошлым летом!
Я, конечно, не упустил во вчерашнем серьёзном разговоре (неожиданно продолжившимся сейчас утром) пошутить насчёт «количество перешло в качество», но посмеявшись, они открыто сомневаются.
Они же знают, что я так до июля 1978-го не читал и не рисовал и вообще.. разговаривал и мыслил по иному.
Сомневаются до сих пор. Объяснить не могут, привыкнуть к новому облику сына, разумеется, за полгода, привыкли. Но всё равно – гадают – «что это было?» и.. «что будет дальше?»
А я гадаю – что там с Митрохиным? Ну я же сам, вызвав тогда мимолётную усмешку главного чекиста, предрёк, что «этого то вам прищучить будет проще и быстрее всего..».
Чего не мычат, не телятся? Когда снова всплывёт Козельцева?
И где это негласное наблюдение за мной?
Я каждое мгновение на улице пытаюсь понять – где те, кто смотрят за мной?
Выглядываю по вечерам из-за плотных штор, изучил все стены в квартире..
Как Андропов следит за мной? Или это была «образная фраза»? Не должны секретоносителя такого уровня из под контроля, пусть и незримого, выпустить.
Или.. всё хуже? Феномен Ванечки Вяткина НЕ объяснён, но не принят за «гипотезу, могущую быть истинной»?
***
6 апреля 1979. Кремль. Под крышей Сената. «Объект Высота». «Ореховая комната».
..«Свидетель» «что-то читал».
Про эту «Ореховую комнату», рядом с залом заседаний Политбюро ЦК КПСС, ставшую излюбленным местом дискуссий в «узком кругу». И даже про эти самые обсуждения «тут». Но.. общие слова.
Часто.. «ему не было дела до подробностей»! И не потрясёшь за шкирку – отвечай!
Снова «детали», сумма которых не могла быть известна любому непричастному СЕЙЧАС. Они, подобно кузнечному прессу, давили естественное недоверие к «феномену» и преодолевали отторжение от заявляемого им.
А небрежность «Свидетеля».. Тут – «точно помню», тут – «вроде бы так», тут – «совсем не помню..»
И.. – самоуверенность.
Небрежность и самомнение.
Юрий Владимирович, смотря на того, кто скрывался в детском теле, даже задал вопрос:
– ..Откуда в вас это, Иван Юрьевич? Я про то, как вы держитесь – самомнение, самоуверенность. Всё же, как я понял из ваших утверждений,