Внезапно Лаврухин с ужасом заметил, что из ёмкости торчали обгоревшие ноги в знакомых коричневых сапогах. «Хоть бы обувку сняли…– мелькнуло в голове у коменданта.– Ничего-то им не жалко…». Но свой вопрос задал предельно невозмутимо и с несколько отрешённой грустинкой:
– Убили всё-таки?
– Это наше внутреннее дело, гражданин начальник,– хмыкнул в ответ Коровчук.
Откуда-то из кучи тряпья, бывшего когда-то чьим-то жилищем, вылезла маленькая девочка, бросилась к Лаврухину и, уткнувшись в полы шинели, тихо прошептала:
– Это папка мой… Больше никого не осталось…
– Понятно. Рядом стой.– Комендант не глядел на девочку, а только сверлил глазами бесформенную фигуру бригадира.– Зачем убили?– спрашиваю.
Коровчук поймал взгляд коменданта и растёкся в сальной ухмылке.
– А он сам… На шпалу упал и ударился. Несколько раз.
– Дядя милиционер, они врут всё!– пропищал ребёнок, крепче сжимая ручёнками этого странного худого дядьку, будто сейчас в нём заключалась последняя надежда.– Это они палками его ночью застучали.
– Знаю. Не бойся. Мы с тобой ещё подумаем, что с ними сделать…
– Не о том ты думать собрался, гражданин начальник,– усмехнулся бригадир.– Лучше подумай, может, не нужно тебе никуда ехать? Зачем? Оставайся. Будешь, как сыр в масле, кататься. Уголька надолго хватит. Разгрузишь свой тендер… А мы поможем.
Коровчук самодовольно хихикнул, но сразу поменялся в лице, потому что в него нацелилось чёрное пистолетное дуло. Бугаи позади главаря поднялись с мест, но ринуться вперёд без команды не решились.
– Все назад! Назад! Я ухожу. Ясно? Девочка идёт со мной.
Не выпуская из виду нацеленный на него ствол, бригадир продолжал увещевать коменданта, но тот уже не слушал.
– Так… И ещё… Есть тут Николай? Ну! Ксанкин женишок, который… Николай, выйди!– громче повторил Лаврухин.
Из-за спин подручных Коровчука показался щуплый паренёк.
– А этот папу бил, не помнишь?
– Нет… Он никого не трогал.
– Значит, тоже со мной пойдёшь,– приказал комендант Коле.– Ну! Быстро!
Тот пугливо обернулся, а потом перешёл поближе к человеку в шинели..
– Ах ты крысёныш! Задавлю!– взревел главарь.
– Сиди уж! Любишь сидеть же. А то поскачешь у меня!– осадил его Лаврухин, угрожающе ткнув оружием, а потом оглянулся по сторонам, обращаясь ко всем прочим зрителям, незримо наблюдающих за сценой из своих укрытий.– Другие желающие есть? Нет?! Ну, всё… Хотите сдохнуть, значит, сдохните. Увижу, что кто-то следом идёт – стреляю сразу в лоб.
– Далеко всё равно не уедешь,– сквозь зубы процедил Коровчук.
– Поезд невозможно остановить.
– А