А тот мазнул взглядом по моему лицу, отвернулся, но тут же дёрнулся и вновь уставился на меня. Потом глянул на бумагу и крикнул в сторону:
– Тоди!
Ещё мгновение, и рядом с каретой нарисовался второй страж, помоложе.
Я, конечно, сообразила, к чему все эти телодвижения, но виду не подала. Спросила с прежней беспечной улыбкой:
– Что-то не в порядке?
Стражники переглянулись. Первый кивнул на зажатый в руке лист и сказал второму:
– Подходит.
А тот выпрямился и, одарив меня суровым взглядом, заявил:
– Будьте добры покинуть экипаж. Вы задержаны.
– А по какому поводу? – поинтересовалась я.
Вместо ответа мне зачитали «список примет»!
– Кожа белая, глаза зелёные, волосы чёрные длиной до пояса. Рост средний, фигура тонкая. Умопомрачительно красива. – А потом добавили: – Как видите, всё сходится. Поэтому будьте добры…
Притворное недоумение сменилось настоящим, и я невольно вытаращилась на облачённых в бордовые кители мужчин. Но быстро опомнилась – заулыбалась и кокетливо стрельнула глазками. А ещё поспешила уточнить:
– Вы поведёте меня в тюрьму?
– Нет, – буркнул первый стражник. – Вам надлежит пройти на пост и ждать.
– Чего ждать? – полюбопытствовала я.
Мужчины снова переглянулись и дружно, пусть и на мгновение, закатили глаза. Я же слегка напряглась…
– Вы принимаете меня за какую-то преступницу? – спросила невинно.
Ответом стало раздраженное:
– У нас приказ императора. Будьте добры покинуть экипаж и следовать за нами.
Любопытство никуда не делось, но продолжать разговор было опасно. А смысла упираться не имелось вовсе – ну какая женщина откажется проследовать с теми, кто признал её «умопомрачительно красивой»? Особенно с учётом того, что поведут не в тюрьму, а на пост?
Вот я и подчинилась! Подсунула одну руку под живот, привстала и с улыбкой сделала полшага к дверце.
И тут же услышала:
– Та-ак… Подождите!
Садиться на место не хотелось, но пришлось. Просто у меня не было возможности закрепить свой «большой срок беременности» под платьем, и едва я встала, он начал сползать.
Но стражники этот казус не заметили! Они обратили внимание лишь на пузо! И тут же, уже вместе, уставились в бумагу с приметами то ли преступницы, то ли невинной жертвы императорского произвола.
Потом не менее дружно вперили взгляды в саквояж, который стоял на сиденье и всё это время подло загораживал мой живот.
– Про беременность тут нет, – наконец, сказал первый.
– Но беременность очень яркая примета, – хмуро добавил второй. – И раз о ней не упомянуто…
В сердце вспыхнула искорка торжества, но радоваться я не спешила. Наоборот! Состроила обиженную мордашку, выдохнула:
– А глаза? А… – Я сдёрнула шляпку, хотя с цветом и длиной волос всё и без того ясно было. – А… а кожа?
По