Улыбаюсь своим мыслям и ловлю вопросительный взгляд Гейдена. Он приподнимает брови, касаясь двумя пальцами своих губ.
– Нет. Спасибо.
Мирон закатывает глаза, цокая языком. Открывает дверь и выпрыгивает наружу. Обегает машину спереди, поднимая плечи к ушам – ветер на улице только усилился, слышу его завывание и как остервенело бьётся мокрый колючий снег в стекло.
– Давай выходи. – Протягивает мне руку, помогая не упасть, выбираясь из высокого автомобиля.
– Мне кажется, за сегодня ты сделал добрых дел больше, чем делаешь за год, – не могу сдержать смешка, цепляясь за большую теплую ладонь парня.
– Не кажется, – Мирон тоже усмехается. – Иди. Не мёрзни.
Однако ни он, ни я не двигаемся с места. Так и стоим, застыв друг напротив друга. Между нами ветер и пропасть в несколько километров. Там столько всего. Ненависть, любовь, похоть, неоправданные ожидания, ошибки и множество третьих лиц. Целый взрывной коктейль. Опасно ступить – рискуешь взлететь на воздух.
Кожа покрывается мурашками. Развернувшись, уверенно шагаю в сторону своего подъезда, прижимая к груди сумку с ключами. Сердце неистово бьётся о рёбра. Между лопаток жалит чужой горячий взгляд, он провожает меня до тех пор, пока не скрываюсь за дверью.
Поднимаюсь в квартиру, бросаю ключи на обувницу и со стоном снимаю ботинки. Голова пульсирует, шею не повернуть. Сил на душ уже не осталось. Лекарство, всаженное мне в задницу не совсем любезной медсестрой, вовсю действует, потому что мне кажется, я засну сейчас прямо на коврике в прихожей, не успев добраться до своего дивана.
Не включая свет, прохожу на ощупь и не раздеваясь опускаюсь на подушку.
Я почти проваливаюсь в сон, но меня будит настойчивая вибрация в заднем кармане джинсов.
«Ты дома или свалилась в шахту лифта?» – светится на экране, под набором цифр.
Номер незнакомый. Сердце интуитивно подскакивает к горлу, застревая там, и не спешит встать на место.
Он сменил номер, но при этом не удалил мой?
Чувствую себя глупой влюбленной идиоткой, набирая ответ:
«Дома. Сегодня меня спасать больше не нужно».
Мирон больше ничего не пишет.
Выглянув в окно, успеваю заметить задние огни отъезжающего «порше». Удовлетворенная, как после нашего первого секса с Гейденом, наконец засыпаю.
Утром разрешаю себе поваляться. Голова чугунная, шея под воротником затекла и чешется, но самостоятельно его снять не решаюсь. Дискомфорт всё ещё ощущается, мышечная боль притуплена обезболивающим, но я всё равно ощущаю её будто через барьер.
То и дело поглядываю в сторону телефона. Не знаю, чего жду. Пожелания доброго утра от самого неприветливого парня на свете? Или сообщения с вопросом о моём самочувствии?
Мысль о том, что наши отношения