– Знаешь же, что могу, иначе не позвал бы, – Керн поднялся и подошёл к столу. – Откуда про любовницу знаешь? Над нами свечку вроде никто не держал.
– Назар Алёнке похвастался, а та мне по секрету шепнула, – Тихон поднял взгляд к потолку. – Полагаю, что это уже не секрет. Да-да.
– Тьфу на вас, – Виталий Павлович махнул рукой на Тихона и активировал дар. Присмотревшись, он оценил тот объём работы, который уже проделали мальчишки. – Молодцы какие, – пробормотал он и принялся накладывать спираль, очень осторожно, виток за витком, чтобы не повредить идеальную красоту уже готовой части контура. На последнем отрезке на передний план вышла магия смерти. На Керна дыхнула костлявая, и он почувствовал, как волоски на руках начали вставать дыбом. Стараясь побыстрее пройти этот участок, он завертел последний виток, замкнул контур и отскочил от стола.
Вытерев дрожащей рукой пот со лба, Виталий Павлович упал на стул.
– Магия смерти – это страшно, заставляет задуматься о вечном, – пробормотал он, снова вытирая пот. – Тихон, ты бы чайку, что ли, заварил. Тихон? – он обернулся и оглядел лабораторию. – И куда ты делся?
В пустой лаборатории было неуютно. Чтобы чем-то себя занять, Керн принялся разглядывать пластину, над которой работал Тихон.
– И что это за хрень собачья? – Помня, что Тихон свободно прикасался к ней голыми руками, Керн без всяких дурных мыслей взял эту изменённую магией Ушаковых, которые, похоже, воздействовали на сам металл, пластину, и принялся разглядывать, время от времени проводя кончиками пальцев по перфорациям.
Тихон вышел из туалета как раз в тот момент, когда в центре пластины начала зарождаться флюктуация.
– Убери дар, старый идиот! – заорал он, и тут флюктуация накрыла Виталия Павловича с головой. Тихон схватил биту, которая специально для таких случаев стояла возле стены, и ловко отшвырнул Керна от стола и пластины ударом по голове.
Виталий упал на пол и пришёл в себя. Помотав головой, он поднёс руки ко лбу.
– Ты что это старый пень так неаккуратно с моей головой поступаешь? – сказал и осёкся, потому что голос слегка изменился. Совсем немного, но всё же.
– Дела, – протянул Тихон, подошёл к столу и поднял две половины расколотой пополам матрицы. – Дела, – повторил он. – Так поднимайся, живо, пойдём обруч насиловать. Я должен понять, что ты делал и в какой последовательности. И убери уже дар, кретин!
– Да что случилось-то? – Виталий поднялся, отмечая, что сделать ему это было гораздо проще, чем сегодня утром встать с постели.
– Ну как