Я увидел, как Мелкий и Бодя метнулись по лестнице вниз, на первый этаж.
С прижатыми к лицу руками Хайло катался по полу и непрерывно вопил.
Я вернулся в библиотеку.
Тётя Зина стояла за барьером и с ужасом смотрела на меня. Её толстые щёки дрожали. Она сиплым голосом спросила:
– Женя, что произошло?
Она всё знала, понимала и боялась за себя.
Я в ответ пожал плечами и попросил дать мне роман Дюма "Графиня де Монсоро".
Я уже видел фильм, поставленный по этому роману и хотел прочитать о благородном дуэлянте де Бюсси.
Тётя Зина, сотрясаясь всем своим рыхлым телом, попыталась сесть на стул, но "промахнулась"и, раскинув руки, повалилась на стеллаж с книгами. Она не смогла оттолкнуться от стеллажа, поэтому опустилась на пол, встала раком, сердито говоря:
– Это ты, Женя, виноват, что я упала. Ни стыда, ни совести у тебя.
Тёте Зине было пятьдесят лет, но она говорила – и нам, детям – что ей недавно исполнилось тридцать пять лет.
Она очень медленно поднялась на ноги, внимательно осмотрела стул и остаорожно села на него. Нашла в картотеке мою карточку. И с карточкой вынула из ящичка конверт.
– Это тебе из "Ленинки"прислали. На.
Конверт был вскрыт, конечно, тётей Зиной. На листе было напечатано:
"Здравствуйте, Женя. Почему вас заинтересовал Талмуд? Расскажите о себе и о том, почему вас интересует религия?"
О! Роман был великолепный. Я всю ночь сидел в коридоре и читал книгу.
И я всегда старался читать быстро, потому что книги меня феноменально увлекали и хотелось скорей узнать – чем всё закончилось. К тому же замечательных книг было много. Они "ждали"меня. Книги Дюма, Вальтера Скотта, Майн Рида, Стивенсона. Фенимора Купера, Жюль Верна.
А так как я жил в детстком доме, то я, читая исторические хроники о Древнем мире часто задавал себе вопрос: как жили дети в те времена? У авторов, словно была "круговая порука", которая неофициально запрещала им что – либо рассказывать о брошенных детях, которых должно было быть очень много…
Когда жители Рима узнали, что их любимец наместник Восточных провинций Германик был убит, то мужчины выскакивали на улицы и подбрасывали вверх своих детей, младенцев. Убивали, показывая этим поступком. что Германик для них был, как мать родная. А в те времена мать убивала своих детей, если погибал её кормилец – муж.
А как люди относились к брошенным детям?
Так как я любил помогать тёте Гале в кухне и уже сам участвовал в приготовлении еды, то я спросил о брошенных детях Древнего мира.
– Ой, какой сложный вопрос…Сейчас подумаю…Брошенных детей должны были собирать жрецы храмов.
– Поэтому возникла храмовая проституция? – спросил я.
– Нет. Во всех храмах всё было бесплатное. Храмовой проституции не было.
– Но тогда Мария Магдалина проституткой не была?
– Да, – ответила тётя Галя. – На Ближнем Востоке проституции не могло быть.
И в это мгновенье в моей голове соединилась огромная