Но Юлия не дослушала чтение "речи"и скрылась в квартире. Потом появился третий "столбовой аулец", быстро заговорил:
– Я крутой. У меня всё в кулаке. Три знакомых полковника полиции. Я держу весь район. Будешь кривляться – накажу.
Он попытался войти в квартиру Юлии, следом за нею, но получил удар током в голову и вылетел на площадку.
Юлия начала нанимать "грузчиков". Аульцы, как всегда, ожидали её на лестнице, но не подходили к девушке. Молча смотрели.
Когда кабина лифта остановилась и дверь плавно ушла в стену, я увидел стоявших прямо перед нами троих "столбовых аульных"парней. Я тотчас нажал кнопку, и кабина лифта пошла на верхний этаж. Я надеялся, что аульные "столбы"вернулись в квартиру своей "графини". Но они ждали нас у лестницы.
Я, спустившись вниз, увидел и "графиню". Она, огромная бабища с ощеренным ликом, похожая на "Мамку"с "зоны"– стояла перед дверью своей квартиры. И едва увидела меня, заговорила зычным мужским голосом:
– Проучите его хорошенько, чтобы не лез куда не надо. А девку ко мне. Я её зараз сделаю проституткой. Ишь, корчит из себя недотрогу благородную. Будешь, сука, у меня сортир мыть.
Парни стояли перед первой ступенью лестницы и смотрели на меня. Я жестом руки попросил их расступиться и пропустить нас, но они продолжали стоять на одном месте. И тогда я, осмотрев "столбовых парней", вежливым голосом заговорил:
– Вы обоссанные и обосранные. От вас говном воняет, а смеете привязываться к девушке. За такие дела вам на Кавказе ваши отцы камчой яйца отобьют. А мамы проклинать будут.
Парни смутились и готовы были отступить от лестницы, но бабища "графиня"рявкнула им:
– Эй, вы чо, струсили?! Бейте его, а девку тащите ко мне!
"Столбовой"аулец, от которого исходила резкая вонь немытого тела – нанёс стремительный удар мне в лицо. Я молниеносно напряг все мышцы тела и остановил его кулак левой рукой, вцепился в него пальцами.
Аулец, дёрнув свою руку вперёд, потом – назад и, не в силах вырвать её из моих пальцев, попытался пнуть меня ногой в пах. Я перехватил ногу и толкнул аульцы назад. Он запрыгал на одной ноге. А я, выделывая своими ногами подобие танца, дёргал парня, заставляя его скакать на одной ноге, запел:
– Барыня, барыня – барыня сударыня.
– Помогите, придурки, Бове! – крикнула бабища.
Здесь на площадке были зеркала, и я, следя за "подельниками"Бовы, повернулся к ним спиной, видя их в зеркало. Они метнулись ко мне, замахиваясь кулаками, чтобы нанести двойной удар по моему затылку. Я, продолжая приплясывать и дёргать Бову взад – вперёд, чтобы он скакал на одной ноге, в тот момент, когда "подельники"Бовы распластавшись в ударе, были менее чем в метре от меня, резко крутанулся и рванул Бову на то место, где мгновенье назад был я. Тяжёлые удары "смычком"пришлись в голову Бовы. Он яростно вскрикнул, продолжая скакать на одной ноге, потому что я постоянно дёргал его:
– Вы чо охуели?!
– Бова, а разве на Кавказе принято материться? – спросил