Эта толпа просто-напросто смотрела на меня. На мое лицо. Никуда больше, только на мой лик, освещаемый дневным солнцем в ясном чистом голубом куполе. И что мне с этим делать, я совершенно не представлял. Не буду же я им говорить, мол, хватит меня разглядывать, мне это неприятно. Их слишком много. А если они разозлятся и меня изобьют до полусмерти, спутав с каким-нибудь отвратительным маньяком, кого опознали по фотографии? Нет, я нормальный человек. Версию того, что меня узнали, приняли за чью-то личность, я отмел. Оставался вариант с чем-то мистическим, неестественным. Это пугало еще больше.
Терпеливо снося взоры и бегающий по спине холодок накатывающей паники, я быстрым шагом стал удаляться прочь. Как можно в более безлюдное место. Как раз недалеко начинается небольшой парк с военными каменными статуями героев ВОВ. Там мало кто гуляет. Только старики да мамаши с детьми. Я отправился в эту арию. В детстве я частенько ездил там на велосипеде. Заодно вспомню прошлое, ностальгию включу.
Подошвы моих деловых туфель сухо цокали по дорожке, состоящей из каменной плитки. Людей значительно поубавилось, и я вздохнул с облегчением. Временно. Как бы мне не хотелось думать, что это лишь бред сознания, а некоторые прохожие косились на меня. Они будто плохие актеры и актрисы старались скрыть свой взор, поглядывали исподлобья, либо исподтишка. Если я резко отвечал взглядом, то их лица мгновенно менялись, словно меня и нет вовсе. Мамки быстро менялись в лице, играя со своими детьми, смеясь или болтая о чем-то, старики и старушки тут же продолжали болтовню друг с другом. Во что они играют?
Мои очи отъезжали в сторону, и они снова впивались в меня взглядами, замолкая и ни на что более не обращая внимания. Я не просто чувствовал это задним местом, как психбольной с паранойей. Это именно так и было! Я проверил это, используя зеркальную поверхность моего смартфона. Через отражение отчетливо различал, как лица повернуты ко мне, как их глаза почти не мигают, нацелившись на меня. Вернувшись домой, я так и не понял, что это вообще было. Мне стало жутко. Усиливающаяся жуть и кошмар ждали меня и на следующий день.
Если на меня смотрели лишь некоторые люди на улице весь вчерашний период времени, то с утра пораньше в мой адрес направлен взор почти каждого второго человека. Встречая по пути десяток незнакомцев и тех, кого знаю, я набирал статистику в 8 душ. То есть, из десяти восемь людей откровенно разглядывали мое лицо. Я не припомню ни одного такого наблюдателя, кто бы щупал меня визуально по всему телу, что говорило бы о каком-то развратном интересе. Если мишень моя голова, то это как-то странно. Что это вообще может значить? Я весь вечер перед сном рассматривал