– И что потом, мама? – сказали в один раз сестры.
– Потом я прошла через себя, я понимала, что, не собравшись, я сделаю только хуже и опущу руки до конца, но так ни в коем случае нельзя делать. – Лучше полностью погрузиться в беду, в трагедию, пропустить через себя боль и слезы, и после этого к тебе прибудут силы для дальнейшего пути.
– А что стало с тем мужчиной?
– С пареньком, он молодой совсем был, удушил себя простыней, увидев инвалида, а не крепкого солдата. – И самое ужасное то, что, умирая, он крепко сжимал в руках фотографию своей матери…позже мы нашли надпись на обратной стороне: «Возвращайся, милый мой сынок, сердце болит, а я мучаюсь, но верю, что спешишь уже домой с верой и правдой, береги себя, Робби, и никому не давай в обиду нашу страну, а твоя мамочка будет ждать тебя дома.» – Здесь у любого человека душа будет болеть безумно…
Так день прошел незаметно, они разговаривали, смеялись и понимали, что роднее семьи в жизни нет никого, ведь только там душа и дом. Место, в котором находятся наши любимые люди, является значимой ценностью, без которой становится тяжело и одиноко. А в семье Миссис и Мистера Эстли всегда царила нежность и доброта, которую родители отдали сначала старшей дочери-Кэрол, а затем и Элизабет. Когда время подошло к вечеру, то девушки направились к ресторану Джонатана. Когда они вошли, то увидели знакомых людей: родителей Джона и близких друзей семьи. Играла тихая музыка, а официант ходил с подносом, на котором находилось шампанское. Грант, увидев жену, подбежал к ней и провел в толпу.
– Как тебе вечер, нежная моя? – сказал Джон, смотря в прелестные глаза Кэрол.
– Как всегда прекрасно, Джон, неужели ты все сам это подготовил? – спросила супруга.
– Нет, конечно, нет, Майк помогал мне, а вот кстати и он, – показывает пальцем на друга, – только вот что он забыл рядом с Бетти… – сказал Джон, сдерживая смех.
– Пусть хоть тут отдохнет, – сказала Кэрол, показывая свою ослепительную улыбку.
Супруги прошли к родителям, и все это время Джон придерживал хрупкую талию жены. Он прикасался к ее оголенной спине, которую было видно от выреза сзади. При его прикосновениях она каждый раз вздрагивала.
– Привет, мама, привет, отец! – Сегодня замечательный вечер, жаль, что их бывает так мало, – сказал Джонатан.
– Сынок, когда ты вернешься, еще и не такое устроим, сам организую тебе вечеринку, или как она у вас там называется! – крикнул с улыбкой Мистер Грант.
– Да, дела по новому ресторану в Нью-Йорке никак не ждут, ох уж эти командировки, – со вздохом сказал Джон, – как же мне неделю без теплых рук моей ненаглядной супруги.
Кэрол стояла без эмоционально, смотря в окно, и немного отвернувшись от мужа, но все равно ощущала его руку в своей.
– Ты бы хоть улыбнулась для мужа, или снова мы должны всё сделать для тебя, – сказала