Здесь стоят корабли, все туманом объяты.
Паруса их готовы с ветрами плясать.
Турки возят туристов в залив Клеопатры,
Чтоб песок из Египта нам всем показать.
Они нас удивят криком чаек над морем,
Апельсинов садами и пальм тишиной.
Лица их не покрыты несчастьем и горем,
Они – дети морей, и омыты волной.
А турчанки прекраснее волн бирюзовых.
Это таинство неба, загара и звезд.
Тут Луна светит всем как на счастье подкова,
Я сюда из России поклоны привез.
Нет земли благодатнее милой Антальи.
Но остаться навек мне там Бог не велит.
Ждать свиданья с любимой глаза уж устали.
Потому так печален турецкий залив.
Снег и морозы придут
Алые гроздья рябины,
Шелест высоких берез,
Запахи спелой малины, —
Август все это принес.
Лето пройдет быстротечно.
Осень с дождем отберет
Все, что казалось так вечно,
Все отойдет, отцветет.
Черными станут дороги.
Глина измажет порог.
И как положено в сроки,
Птицы покинут Восток.
Все опустеет на даче.
Снег и морозы придут.
Будет ли снова удача?
Встречу ль тебя я в саду?
Осеняя жизнь крестом
Я еще живой. Не умираю!
Не спешите хоронить меня.
Нет еще в просторах наших рая,
Нет златокопытного коня.
Жизнь – не сказка, а удел бесстрашных.
И в водовороте разных дел
Только тот живет, кто любит страстно,
Кто всем сердцем женщину воспел.
Преклонись пред матерью седою,
Подари ей аленький цветок.
Краской блещет нежно-золотою
Церковь у развилки двух дорог.
Там на паперти горит икона —
Мать Мария с молодым Христом.
Я еще живой.
И бью поклоны,
Осеняя жизнь свою крестом.
Кремль стоит, не падает
Ночь. Тишина. Снега, снега.
И льется свет луны.
И льды вдали блистают.
И проплывает по небу
с метлой в руках Яга.
И гроздьями рябины
созвездия свисают.
В моей деревне спят,
все так вокруг темно.
И только каплет воск
на блюдце со свечою.
И ты глядишь печально
в замерзшее окно.
И вьюга бьет в калитку
белесой кочергою.
Мы в этом мире лишние,
забытые совсем.
И жизнь покалечена
прегорькою судьбою.
Сошлись в избе мы временно
без всяких хризантем.
Довольствуемся хлебушком
с холодною водою.
Я околдован девичьей твоею красотой.
И утром этим благостным, и далью, снегирями…
Готов в Москву я ехать, любимая, с тобой
На русской тройке песенной с кибиткой, бубенцами.
Москва нас примет славная
под колокольный звон,
Хоть мы