Белов, не веря глазам, ошарашенно повернулся к Горифлаю.
– Да ведь он слепой!
Моро терпеливо вздохнул
– Мы не употребляем такое определение уже около ста лет. Мы предпочитаем говорить: человек с особыми визуальными потребностями.
Майк судорожно проглотил комок в горле.
– Я не о том! Как слеп… человек с особыми… в общем, он не может видеть, следовательно управлять транспортом не в состоянии! Он же аварий наделает! Люди погибнут!
– Не переживайте, мой друг, – мягко ответил Горифлай. – Автобусом в основном управляет электроника, а водитель лишь контролирует ее. Этот человек хотел стать водителем. У него есть гражданское право осуществить свое желание, и никакие ограничения тому не помеха. Государство гарантирует ему эту работу как обладающему особыми визуальными потребностями, а общество одобряет подобные решения. Пассажиры прекрасно все понимают. Взгляните.
И в самом деле. Майк видел, что никто из пассажиров не выражает беспокойства или негодования. Наоборот. На серых лицах окруживших слепого шофера людей застыло неподдельное сочувствие.
Майк пытался собрать разбежавшиеся мысли в кучу.
– Но есть же сферы деятельности, где подобное не сработает. Допустим, глухонемой человек захочет стать диктором на телевидении?
Моро кивнул.
– И это не помеха. Для человека с особыми слухоречевыми потребностями назначат дублера. Он произнесет за кадром нужные слова, и озвучание по закону будет считаться голосом диктора. У нас есть такие, и чувствуют они себя прекрасно.
– А если врач, хирург… – с запалом продолжал Белов, но Горифлай предупредительно поднял ладонь.
– Майк, не торопитесь делать выводы. У вас в мыслях хаос, это естественно. Я говорил, мои ответы на отдельные вопросы только еще больше обескуражат вас. Да, отсутствие какого-либо органа восприятия, конечностей, и даже нарушение работы мозга, у человека уже давно не считается чем-то ненормальным. Все равны. Даже в способностях. Вот возьмем то, что в ваше время было принято называть талантом, божьим даром, приписывая его так называемым избранным: художникам, писателям, поэтам, музыкантам – все это мы находим крайне иллюзорным и вредным, унижающим достоинства и права тех, кто этими качествами якобы не обладает. Любой человек может петь, рисовать картины, танцевать, писать книжки, играть музыку – создавать шедевры. Талант – миф. Или, если хотите, другое определение: талантливы все! В нашем мире каждый, я подчеркиваю, каждый имеет право заниматься чем угодно, если это не противоречит