И слушают, откуда к ним пришла беда.
Но, видно, время им уши заложило:
Беду не слышно, только журчит вода.
А под Кремлем, в полутемном подвале,
Крыса рыдала над убитым сердцем дочки.
Так тряслась от горя, что камеры дрожали,
И текли по стокам слезные цветочки.
Вчера дочкино сердце рядом плясало
Под кровную музыку генных часов,
А сегодня изгнали из бального зала
И двери закрыли на вечный засов.
Где силы у матери вынесть удар,
Рудники ее духа залиты слезами,
А из раны сочится болезненный жар,
И охранники сердце долбят булавами.
Не голодали б в домах богатейших,
Такое б не случилось ни с одним дитем:
Чтоб не служить господам в виде гейши,
Дите к свету туннель пробивала гвоздем
Да связной кабель грызла с голодухи
И услышала секретный разговор министра…
Так в толпу проникли о реформе слухи,
И жизнь наивной дочки прогорела быстро…
Крыса рыдала в пыточном подвале короля,
Народ метался наверху, кляня бога-бесенка,
И никто не догадался во дворце Кремля,
Что причина бед – убитое сердце крысенка.
Россия
Джонов и Саван водят только в бэби-рум,
Дети не школы посещают, а стади-скул,
С трибун провозглашают день Хэллоуин,
А в застолье пьют за мани и за лаки, блин.
Летят года, и вирус-иностранка сатанеет,
Россия шопингом и шоу тяжело болеет,
На работе платят за креативити и экшен,
И в хаусах живешь, пируя на газстейшен.
Но Василий с Катей живут в Забайкалье,
Далеко от Москвы, почти в зазеркалье,
Они дочку назвали Россия, сыночка – Иртыш,
И отпуск проводят в лесу, а не едут в Париж.
Болезнь-иностранка обходит Иртыш и Россию.
В лесу детям нравятся ели, грибы под осиной,
Болтанье пирующих галок на ветках рябины
И снегириное пенье под спелой малиной.
Видя, что вирус милует Россию с Иртышом,
Соседи назвали дочь Россией, будет крепышом,
Мама кормит Россию грудью, не фастфудом,
Под музыку Глиэра, а не попсовым чудом.
Никто не спорит, что Бетховен – супергений,
И Паганини с Верди – не мозговитый Ленин,
И что Даная Рембрандта – не из «Плейбоя» красо
А Танец с Мечами Генриха – не танец живота.
Когда в русский дом вернутся Руслан и Людмила,
Не надо убеждать людей, что в искусстве – сила.
Когда с трибун заговорят Иртыши и Аксиньи,
Значит, болезнь-иностранка прошла у России…
Голодные
На Земле даже весны – босые, голодные,
А лето – в лохмотьях, идет, побирается,
И осень – больная, никому не угодная,
А зима леденеет, помирать собирается.
На Земле даже люди – звери голодные,
Друг