Провал «миссии бин», или Записи капитана Вальтера. Владимир Иванович Партолин

трусах «знаменитых». Дядин комотделения разведчиков ефрейтор Селезень поведал мне: «Вовсе не трусы то, а бабьи шорты. Нарядили в осмотровой гауптвахты после задержания и разоружения роты в ЗемМарии, в них и бежал на Бабешку». Благо, зелёные в розовых цветочках с сердечками, шорты прапорщик надточил парашютной тканью и заправлял в кирзовые сапоги, ему, как и пилотка, большие – не по ноге, на удивление. Тот же Селезень сболтнул, что у прапорщика остались спецназовские БККСКП, которые тоже не нашлось чем заменить. Не носил, берёг. Я знал, они у Лебедько знаменитые на весь полк. Были индивидуального, непромышленного, пошива, прапорщик называл их не «берцами», а «бацулами» – по фамилии «Бацула», мастера их пошившего вручную. БККСКП – спецназовские «ботинки крокодиловой кожи с кевларовой подошвой», этими кого хошь затопчешь. Моей полуроте в компанию на Землю такой обувки не досталось, экипировали ботинками с крагами под ношение экзоскелета.

      – Э-ээ-эээ-хх!.. – затяжно зевнул я. – На кой на кладбище ходите?

      – Ужинаем. Пробу снимаем. Неудобно в медчасти, до того как принесут ужин больным.

      – Так нет, ээ-хх, во взводе госпитализированных.

      – Будут.

      – Вот тогда и будете ходить, зачем сейчас… э-ээ-хх?

      – Т-ээ-к… за этим, – щёлкнул Лебедько пальцем по шее.

      – Зачем, зачем?! – отметил я выразительный ответ, куражом в отместку мне попахивающий.

      – Попеть.

      – Э-ээ-хх!.. Кто ротное имущество охранял, пока вы там пели?

      – Проход в «миске» один, охраняется, а из наших кому нахрон нужны доспехи – вы же сменили коды их активации. Продукты? Так поём мы в ужин, морпехи в трапезной все сидят, жуют.

      – Э-ээ-хх!.. Марпехи, не морпехи… Бросьте уже эти ваши вэдэвэшные закидоны. Идите, прапорщик, ложитесь спать. Завтра до подъёма лейтенанта с ефрейтором ко мне. Сами не приходите, без вас споют про голоса на кладбище.

      – Таким разом, разрешите отправиться за Камсой.

      – За камсой? Закусывать?

      – За лейтенантом медицинской службы Комиссаровым. Его в лагерь приведу к утру, майор Каганович и ефрейтор Селезень с отделением прибудут к вечеру. Сварочный аппарат принесу, ребятки ранцы доставят.

      – Второй комплект? Ранцы-то на погибших были, Президент распорядился забрать вместе с оружием и мобильниками.

      – Наши ранцы, не армейские. «Школьные». У менялы выменял ваш убиенный дядя.

      – Селезень. Кто таков? Почему не знаю?

      – Ефрейтор Селезень – начальник разведки Вооружённых Сил Пруссии, командир разведотделения. Был оставлен в лагере, нести караульную службу. До утра останется базу законсервировать.

      – А… Ну да… Можете идти. Постойте. Старшина Балаян и вы – старые друзья, почему не уважите? Доложил, что бороду вы сбрили, а по всему телу волос оставили. Вшей завести?

      – Хлеб… насущенский уважил, теперь чешется. Но не от вшей: живность, кроме людей, на острове не водится. Зуд, опрелости.

      – Ошейника