– Хреново выглядишь, малец. Совсем развезло?
– А тебе то чё, дядя? Не один хуй? Или тоже плеснуть?
– Этим дерьмом только травиться. Вылей от греха. Мне труп твой из канализации доставать завтра не охота. И так работы дохренище.
Он закинул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и затянулся.
– О мамке своей подумал бы.
– А нет у меня больше мамки, вот уже вторые сутки как нету… И сестры тоже нет, только её ещё раньше и…
Очень хотелось послать этого дядьку подальше, да так чтоб реально пошёл, пусть и не совсем туда куда послали, но вместо этого меня прорвало. Выложил мужику все что случилось за эти полгода, перемежая матами и соплями. Выложил со всеми мать их подробностями, и… Дальше я просто присосался к поллитре глотая обжигающую мерзость, половина лилась мимо, я захлёбывался, кашлял, но продолжал глотать, пока бутылку просто не выкрутили у меня из рук. И всё, меня вырубило.
Глава 2. Лосяш
Утро не порадовало. Башка раскалывалась, во рту… как кошки насрали. Всегда казавшаяся до невозможности тупое определение сейчас оказалось очень подходящим. При малейшей попытке пошевелиться к горлу подкатила тошнота, а виски сжало так, что ещё чутка и захрустит череп. Комната медленно поворачивалась, кренясь и покачиваясь. И это однозначно была не моя комната.
Рыжеватые выгоревшие обои на стенах, двустворчатый шкаф с облупившейся полировкой, люстра из целого пучка пластин желтоватого пластика. Как меня сюда занесло? Смерть матери, серые больничные коридоры… Я искал Машу, но её нигде не было, потом кабак… А дальше… Дальше просто не было. Я ни черта не помнил.
Шаги. Надо мной стоит какой-то мужик… Но вижу я только синие треники и потрёпанные резиновые шлёпки на босу ногу.
– Утра доброго! Очухался?
Поворачиваю гудящую башку. Твою ж за ногу! Тот самый мужик, из кабака, со щетинистой рожей. Не привиделся получается. Пытаюсь привстать и тут же меня выворачивает, в очень вовремя подсунутый мужиком тазик.
– Хорош блевать, пацанчик. И так вчера всю квартиру мне отделал. На вот, выпей!
Мне под нос тычется жестяная кружка с какой-то буроватой жижей.
– Пей давай. Мне с тобой долго возиться некогда. На смену скоро.
Осторожно делаю пару глотков. Гадость жуткая, но в голове немного проясняется.
– Не умеешь пить – не хер так нажираться было.
Объяснять заново я ничего не собираюсь, хватит с меня и того, как вчера чуть не наизнанку перед ним вывернулся, придурок. Вот кто меня за язык тянул! Эххх! Что сделал…
– Ты это, оклемаешься сейчас немного, на кухню двигай. Я там чая заварил,