Жребий не щадил ни бедных, ни богатых. Не делал разницы в красоте или здоровье. В положенный срок, над домом избранной загорался круг золотой магической печати. Из-за чего ни скрыться, ни скрыть жребий было нельзя.
Говорят, что лишь однажды, когда дракон только появился, люди не отдали ему невесту. Разгневанное чудовище разрушило город почти до основания и убило столько людей, что больше никто не думал о нарушении договора. Конечно, бывали девушки, которые пытались себя спасти и сбежать, благодаря им, постепенно церемония и обросла необходимыми атрибутами, вроде безрукавного платья.
Глядя в печальные глаза своей родни Дэйн едва заметно и ободряюще улыбнулся, крепче сжав кинжал.
«Больше никто не умрет, – обещал он себе и семье».
Правда, в появлении дракона все же была своя выгода. Соседние страны, прознав о драконе, поумерили свои аппетиты в завоевании Великих островов. Верили, что ящер защищает их. Никто не помнил, кто рассказал эту легенду и правдива ли она. Но проверять в любом случае никто не спешил.
Потому Дэйн, в свои двадцать два, не застал слез и крови войн, горя и потерь. Он был воином, защитником острова, но был им «на всякий случай». И это Дэйна совсем не устраивало. Он хотел применить свое воинское искусство, хотел стать настоящим героем в глазах горожан. И видел для этого один путь – убить чудовище.
Так сильно Дэйн желал этого, что, увидев над домом печать жребия, единственный из семьи не заплакал. И даже больше – обрадовался своему шансу. Боги благоволили ему.
Остров, где поселился дракон, был окутан туманом, таким плотным, что, если туда заплыть, удачей было выбраться. Многие люди до Дэйна пытались прорваться на остров, пока не пришли к выводу, стать невестой дракона – единственный путь.
И Дэйну выпал этот шанс. Его пробирала дрожь предвкушения, исполняющегося желания, нетерпения.
Как только Дэйн забрался в повозку, а дверь за ним закрылась, рыдания матери разразились как гром. Он хотел сказать ей что-то ободряющее, но вовремя одернул себя. Не хватало только, чтобы весь план провалился, если его узнают по голосу.
Сестре из-за этого было еще тяжелее. Ей предстоит молчать до самого возвращения брата, чтобы не навлечь на себя гнев обманутых жителей. Что будет, если он не вернется, Дэйн запрещал себе думать.
Щелкнул замок, и цепи-змеи опутали повозку до конца, перегораживая выход, вместе с двумя крохотными зарешеченными окошками по бокам, они не оставляли шанса на побег.
Вскоре плач матери сменился на все более громкий стук барабанов. Мелодия из тихой и медленной постепенно набирала обороты и становясь оглушительной, призывающей и устрашающей. А люди, что окружали повозку, стремились скорее уйти прочь.
Когда Дэйн выглянул в окошко в сторону города, людей рядом больше не было. Только силуэт матери вдали, такой крошечный, что Дэйн узнал ее только по яркому цвету