Либеральный Апокалипсис (сборник). Александр Тюрин

там, где есть почва. А почва у семьи Годворд была в экономической сфере, не художественной. Годворд-старший убедил сына пойти по его стопам и продолжить дело. Впрочем, был ли действительно выбор? Джон выучился на экономиста. Когда его отец скончался, он взял дело в свои руки и преуспел в этом. Эта работа отнимала все время и силы, не оставляя рисованию шанса стать хотя бы невинным хобби. Десятилетия упорной работы принесли свои плоды – доходы Годворда исчислялись миллиардами. Делегировав основное управление наиболее способным управляющим, Джон Годворд мог наконец-то отдохнуть. Казалось бы, вот время для осуществления мечтаний. Вот только Годворд слишком устал. Не было сил, чтобы браться за что-то, да и годы были уже не те. Он так и не стал художником.

      Что же говорить о других людях? Тех, кому нужно усердно работать не для того, чтобы получить баснословные прибыли, а просто прокормить себя и свою семью? А картины пишут те, от кого этого ждут. Но хотят ли они этого?

      – Мы изголодались по мечтам, – задумчиво произнес мистер Годворд.

      – Именно. В том и беда вашего времени – пироги печи сапожник, а сапоги тачать пирожник. А все потому, что их отцы делали именно это. И отцы их отцов – тоже. Хотя дело тут не только в этом. На словах каждый человек свободен, на деле – нет. Есть рельсы, с которых не свернешь, а если даже попробуешь, то просто-напросто увязнешь. Но хуже всего то, что все это знают и принимают за непреложную истину. Подобные ограничения были всегда, но раньше находились те, кто отгибал прутья и вырывался на волю, пускаясь в погоню за своей мечтой. И некоторые достигали цели.

      Я скажу тебе больше, – продолжил дьявол. – Если бы сейчас кто-то решился покинуть клетку, то у него все равно был бы шанс. Истинная проблема в том, что все верят в обратное. Каждому отмерили его хиникс пшеницы и три хиникса ячменя, и люди остались этим довольны. Вы, смертные, изголодались по осуществившимся мечтам, но, не сумев удовлетворить этот голод, решили его не замечать.

      – Теперь я вижу и всадника на вороном коне.

      – Остался последний, – сказал дьявол и щелкнул пальцами.

Смерть

      Они вновь оказались в подвале поместья Годворда. Казалось, что высота черных свечей не уменьшилась ни на миллиметр, с тех пор как они исчезли. Дьявол вновь оказался в центре пентаграммы.

      – Можешь не говорить ничего, – вздохнув, сказал Джон. – Четвертый всадник – это Смерть. Та, что придет за мной вскоре. Ты победил, лукавый, можешь забрать мою душу после того, как я умру.

      – Ты так ничего и не понял, – ответил дьявол. – Всадник на бледном коне – это действительно смерть. Но не твоя. Неужели наше небольшое путешествие ничему тебя не научило? Гибель тела не столь страшна, были люди, жившие после того, как сгнили даже их кости. Они жили в памяти и сердцах своих потомков. Те люди, которые, следуя за своей мечтой, вершили великие дела и становились бессмертными. Потеряв духовные ценности, вы уничтожаете друг друга просто для того, чтобы обеспечить себе чуть более сытое и теплое существование. Вы все мертвы с самого рождения.