– Так сколько озерный раджа пообещал тебе за слежку в надежде расстроить мои планы?
– Озерный раджа? – пролепетал пленник.
– Да, раджа с озера Кинабалу. Белый, который вот уже много лет неизменно занимает трон, принадлежавший моим предкам. Наверное, он решил, что я отказался от идеи отомстить за смерть отца, матери, всех моих братьев и сестер. Если бы не этот проходимец, сбежавший из английской тюрьмы, свергший с престола моего отца и с помощью каких-то дьявольских ухищрений поднявший против него озерных даяков, я бы не сделался самым знаменитым пиратом Момпрачема. Понимаешь, о чем я толкую, Насумбата?
– Почему ты ждал так долго? Я был мальчишкой, когда белый раджа истребил всю твою семью.
– Сил не хватало.
– Но ты же давно стал грозой малайских морей! Сам султан Варауни бледнеет при звуке твоего имени. Разве не ты одолел Джеймса Брука, могущественного правителя Саравака?
– Откуда тебе это известно?
– До нас время от времени доходили слухи о твоих похождениях.
– И приносили их, конечно, соглядатаи, разосланные озерным раджой по всему побережью, включая Лабуан? Знаю, он неотступно следил за мной. Наверняка и англичан на меня натравил, чтобы я потерял свой остров.
– Мне это неведомо, Малайский Тигр, – сказал Насумбата, однако его лицо помрачнело еще больше.
– Так сколько тебе заплатили за слежку?
– Господин, ты ошибаешься на мой счет.
– Отпираться бессмысленно. Тебя выдал тот забытый лист. На нем было записано, сколько у меня людей, сколько кораблей и даже имя моего друга Янеса. Судя по всему, ты подслушивал наши разговоры, а при первой же возможности дал деру, торопясь с донесением к хозяину.
– Никто не докажет, что знаки на листе вырезаны моей рукой.
– Ни морские даяки, ни малайцы такой письменностью не пользуются, а из сухопутных даяков ты был у меня один. Кроме того, Тигрята Момпрачема верны мне душой и сердцем, никто из них не совершил бы подобного предательства. Ты видел своими глазами, как они меня любят. Для них я – бог войны, а не простой человек.
Раненый вновь скривился, но тут же опомнился и твердо произнес:
– Повторяю, ты ошибаешься, господин. Я оставил бухту Радости лишь потому, что затосковал по родине. Море, увы, оказалось чужим даяку с суши. Я не могу жить без лесов и своей скромной хижины. А ту записку написал кто-то другой.
– Где находится твоя деревня?
– Далеко, очень далеко отсюда, в глубине бескрайних лесов, протянувшихся за большим озером.
– Выходит, тебе известна дорога на Кинабалу.
– Там нет дорог.
– Ну, это понятно. Однако же ты сумеешь отвести нас к озеру через джунгли?
Пленник взглянул на него с прищуром, помолчал, а затем произнес:
– Сумею, если оправлюсь от раны. Но туда возможно провести только небольшой отряд.
– Почему?
– В