Я не обращаю внимания на пацанов в классе, все девчонки не обращают внимания на этот детский сад. Мишка старше меня на год, но от нашего детского сада не отличался ничем. У него были губы треугольником. «Типа, возьми совок и поиграй в песочнице». Это Мишкины слова, не мои, но ему они подходили как никому другому.
– Чепухистика какая-то! – Я посмотрела на вселенную; она начертила одну прямую абрикосового фонарного света, внутри которой кружились мелкие абрикосовые снежинки, укладываясь в морозный расходящийся к земле аргоновый конус, а где-то в космосе терялась его одинокая верхушка.
– Совпадение. Ничего в нем особенного, – решила я, и черные ветки куста ощетинились настоящими снежными иглами. Мелкими, колючими, северными. Я подышала на них паром, они вытянулись тонкими, острыми пиками с одной стороны. С моей.
– Делаешь дереву искусственное дыхание? – Рядом со мной возник Мишка.
– Изучаю сублимацию воды в снежные иглы.
– Типа «салон древесных ногтей»? – хохотнул Мишка.
– Уйди, ты мне мешаешь.
– И не подумаю. Ты же мешала мне провожать Сашку.
Мишка стал дышать на куст, как паровоз. Мы дышали на ветку до тех пор, пока не растаяли снежные иглы.
– Теперь она погибнет, – сказала я. – Мы создали тепличные условия. В лютый мороз.
– Фекла! Сейчас пар сублимируется на ней в ледяную броню.
– Да?
– Да. Пойдем?
– Угу. – Я оглянулась на ветку, она заблестела абрикосом; значит, на ней точно сублимировалась ледяная броня.
Мы дошли до нашего подъезда и остановились. Мишка задрал голову к небу.
– Там живут антиподы, – сказал он. – Ходят вниз головой. Видишь белые войлочные шапки? Все скифы попадают на небо. Пять тысяч всадников и пехота. Всего двадцать тысяч в битве при Фермопилах.
Я посмотрела на небо. В нем шагали ногами вверх тысячи далеких облачных шапок. Или седые головы скифов, погибших в сражении при Фермопилах.
– Моя мама изучает облака, – зачем-то соврала я.
– Да?! – поразился Мишка.
– Да, – легко ответила я.
Мишка посмотрел на меня с уважением, а я прочертила на снегу дугу носком своего ботинка.
Миша
Я теперь пасусь в Сети в непривычных местах. Читаю про облака. Решил быть на уровне, чтобы… Ладно, облака бывают разные, но меня зацепили перистые. Циррусы. Почти цитрусы. Они самые высокие, самые далекие и самые красивые. Выше только серебристые и перламутровые. Но они выглядят ненастоящими, а перистые – настоящими. И похожи на крылья белых лебедей на взлете. Я закрыл глаза и представил лебединое крыло, вытянутое на несколько сотен километров. Лебединое крыло засветилось