– Нестяжании? – переспросил офицер.
– Да, – продолжал протоиерей, – отказ от мирских благ, имущества, можно так сказать.
– Понятно, – с пояснениями священника становилось немного легче. – И от фамилии тоже?
– И от фамилии тоже, – но, похоже, Матфея начинала раздражать его роль переводчика. – Давайте ближе к делу, офицер, а то такими темпами мы тут на неделю застрянем.
– Мне фамилия нужна! – лейтенант тоже раздражался. – Я же не могу записать ее как Пелагея-монахиня!
– Да господи, сестра, скажите вы уже ему свое мирское имя!
– Ирина Сергеевна Волкова, – сказанные слова звучали так отстраненно, словно речь шла об абсолютно незнакомом ей человеке.
– Отлично, – наконец записал лейтенант. – Сестра представила вас как ризничую? Что это значит?
– Я заведую утварью, облачением и всем имуществом обители. Иконы, мощи, реликвии. Помогаю благочинной с поддержанием порядка и совершением обходов.
– Да, да, он понял, – вновь вмешался Матфей, – что-то типа мирского завхоза.
– Откуда вы знаете Софию? – продолжал лейтенант, стараясь не реагировать на комментарии священнослужителя.
– София послушница. Прибыла в нашу обитель несколько месяцев назад. Как и положено, я проводила опись ее имущества.
– Вы радушно ее встретили? – похоже, Денис сразу хотел прояснить ключевые моменты.
– Конечно! – Пелагея отвечала спокойно и сдержанно. – Мы всем сестрам рады.
– Вы знали, что она из достаточно состоятельной семьи? – похоже, новые вводные от лейтенанта оказались сюрпризом для Матфея. Тот многозначительно уставился на офицера, но ответной реакции не последовало.
– Нетрудно было догадаться, – согласилась монахиня, – дорогая одежда, вещи. И характер, конечно. Она вела себя крайне своенравно. Избалованно, если можно так сказать.
– В чем это проявлялось? – продолжал следователь.
– Носом водила, отказывалась от работы. Ее не устраивали еда, порядки, послушничество, вела себя словно капризное дитя.
– В каком-то смысле она и есть дитя, ей всего шестнадцать, – похоже, офицер не разделял точку зрения служительницы.
– Вы знаете, Богородица тоже была молода, когда явила миру Сына Божьего.
– Не знаю и, честно признаться, не хочу знать, – парировал Денис. – Вернемся к Софии. Она была строптивой. Как вы поступаете с такими людьми в монастыре? Как настраиваете их на путь истинный?
– Вы знаете, – монахиня улыбнулась, – я уже отвыкла от общения с мужчинами. Стала забывать, как ловко вы манипулируете в попытке получить желаемое.
– Я не пытаюсь манипулировать, – поспешил оправдаться офицер, но, похоже, Пелагею это не убеждало.
– Вам было бы удобно, если бы я сказала… что? Что мы истязаем послушниц розгами? Замуровываем их в стенах? Морим голодом в темницах? Ваша уверенность в порочности пути служения была