– Вы их найдете? – спросил Лавровский напоследок, когда мы уже собирались уходить.
– Надеюсь, – сказала я, но голос мой, боюсь, прозвучал не слишком уверенно. – Во всяком случае, сделаем все возможное!
– Скажете, у вас есть дети?
Татьяна посмотрела на меня с надеждой и беспокойством.
– Да, есть, – ответила я. – Сын.
– Тогда вы нас понимаете. Найдите их, потому что до тех пор, пока эти… в общем, пока они гуляют на свободе, ни одна мать, ни один отец не смогут спать спокойно!
Наши занятия на курсах английского неожиданно возобновились. Елена сама обзвонила всю группу и попросила приходить в обычное время. Честно говоря, я обрадовалась, ведь в последнее время хорошие новости стали редкостью. Однако, придя на урок, я поразилась изменениям во внешности нашей преподавательницы. Всегда подтянутая, легкая, прекрасно одетая и неизменно жизнерадостная, теперь она выглядела так, словно переболела тяжелой болезнью. Круги под глазами, морщины, раньше незаметные, да и костюм выглядел неглаженным – создавалось впечатление, что она нацепила первое, что подвернулось под руку.
– Ваш сын поправился? – вежливо поинтересовался один из моих одногруппников, на что Елена как-то странно и холодно ответила положительно.
Тем не менее занятие прошло неплохо, можно даже сказать, как обычно, если бы не один неприятный и настораживающий момент. Обычно Елена всегда доброжелательно отвечала на наши вопросы, даже самые идиотские, но сегодня она была явно не настроена их выслушивать. Как я уже упоминала, наша группа разновозрастная, поэтому всегда находятся те, кто откровенно «тормозит», не понимая новую тему, особенно, когда речь идет о грамматике. И вот, когда Вероника, одна из пожилых студенток, в очередной раз спросила, чем же все-таки отличается настоящее перфектное время от простого прошедшего, Елена взорвалась и довольно грубо высказала Веронике, что она о ней думает. Мы остолбенели, а наша преподавательница, внезапно оборвавшись на полуслове, обвела нас ошалелым взглядом, после чего закрыла рот рукой, словно ее вот-вот вырвет, и выскочила из комнаты. Вероника часто моргала, пытаясь сдержать слезы: в ее возрасте трудно пережить такое обращение со стороны более молодого человека, к тому же еще и преподавателя.
– Вы не расстраивайтесь, – сказала моя соседка по парте, Алена. – Просто с ней сегодня явно что-то не так!
– Это точно, – пробормотала я и вышла следом за Еленой. Однако, как я ни старалась разыскать ее в здании школы, где располагались наши курсы, у меня ничего не вышло: наша преподавательница бесследно исчезла.
Вечером того же дня я, Никита и Ивонна приехали в офис ОМР, расположенный в бизнес-центре под названием «Волна». Вика и Карпухин находились уже там, но Лицкявичус подъехал только через полчаса. Все это время мы недоумевали в отношении причины его опоздания, ведь обычно такого никогда не случалось, особенно, если встречу назначал он сам. Только