А пока Фёст беседовал с Людмилой.
– Что подготовлены вы все хорошо, я знаю. Моральными принципами не озабочены. Да и ни к чему они, верно? «Нравственно всё, что служит нашему делу»…
– Знаю. Это из Ленина. Изучали.
– Молодцы, в СССР девушка с высшим образованием сотню-другую подобных цитат должна была навскидку знать. А сейчас нужно текущие реалии западной жизни подучить. Чтобы хоть получасовой разговор со случайно встреченным соотечественником выдержала.
– Дадите нужные материалы – выучу. Извините, как мне к вам следует обращаться? – спросила Вяземская. Ей факт наличия близнецов (точнее не совсем близнецов) был безразличен. Нужно было понимание позиции.
– Да так и называйте. Вадим Петрович. Вам всё равно, а мне привычнее. Только на той стороне не путайтесь, если втроём рядом с посторонними окажемся.
– Не запутается. Пусть я там для простоты, для третьих лиц Пётр Петрович буду, – сказал Секонд. – Ты когда свой рейд предпринять собираешься?
– Сейчас. Тебе, Люда, сколько времени на подготовку нужно?
– Ровно столько, чтобы прочитать всё, что дадите.
– Нормально. Только с твоей «родиной» определиться надо. Что-нибудь поэкзотичнее и подальше… Вот! – хлопнул он себя по лбу. – Парагвай. Там и сейчас живут тысяч несколько потомков белоэмигрантов, геройски себя проявивших в войне с Боливией. Испанский знаешь?
– Свободно.
– Ну и всё. Сейчас в Интернете разыщем и карты, и фотографии, и тамошние газеты, журналы за последние год-два. Кинофильмы из парагвайской жизни – это вряд ли, но посмотришь несколько аргентинских, один чёрт. Короче – цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи…
– Это – Хрущёв. Из речи на XXII съезде КПСС, – вновь блеснула эрудицией Людмила.
– Точно, молодец! – восхитился Фёст, и Секонд отметил, что отнюдь не наигранно. Очевидно, что девчонка брату-аналогу на самом деле начинала нравиться. Стремительно. Он сам не понимал механизма, обеспечивавшего валькириям столь мощную эмпатию. Но с первых дней общения с ними на «Валгалле» отчётливо понял, что любая, если поставит себе такую цель, сумеет заставить потерять голову даже его, знающего, с кем имеет дело. Там роль «графитовых замедлителей цепной реакции» исполняла Майя. Не хуже него ощущавшая исходящую от юных существ магнетическую силу.
У Фёста такого стопора нет. И слава богу. Сам себе, совершенно свободно, выбрал напарницу для работы. А если что-то большее – пусть будет счастлив. В любом случае Людмила красивее, умнее и психологически мотивированнее, чем любая женщина, какую он мог бы встретить (но так и не встретил) у себя. А ведь четвёртый десяток недавно пошёл!
Усадив Людмилу за компьютер и снабдив её десятком книг и толстой пачкой ежедневной и еженедельной прессы, они решили вдвоём прогуляться по той Москве. Родной Фёсту и плохо представляемой Секондом.