Наконец, в-третьих, что касается содержания, то, хотя оно и обнаруживает гораздо большую изобретательность в том же кругу мыслей, чем у Лисия, оно, конечно, изначально взято только из вульгарного образа мыслей и не может рассматриваться как непосредственно платоническое. Так, δοξα здесь обозначает знание, тогда как в истинном смысле у Платона оно обозначает только обычное представление. Только желание понимается здесь как врожденное, тогда как рациональное δοξα – это лишь то, что присваивается. То, что здесь называется любовью, должно быть слепым, неразумным желанием, тогда как стремление так называемых свободных от любви людей к прекрасному должно быть тем, что сопряжено с разумным соображением.18
Сам факт, что Сократ отказывается от второй основной части – восхваления предполагаемых невлюбленных, – доказывает, что Платон, несмотря на свою странную позицию, знает, как заставить эту речь служить своим положительным целям. Ведь даже с этой странной точки зрения можно было произнести совершенно правильное порицание того, что он называет любовью, то есть страстной чувственной любви, и совершенно верно охарактеризовать ее, хотя, конечно, стремление нелюбящих, которое рекомендуется в противовес ей, уже показано как принадлежащее к той же категории, в соответствии с предыдущим введением, и действительно только как более замаскированная и скрытая деятельность совершенно того же рода. Рациональное размышление, которым он утверждает руководствоваться, на самом деле является лишь разумной, вполне трезвой и незлобивой утонченностью, перед которой неприукрашенная чувственная жажда удовольствий все еще имеет по крайней мере истину страсти, которая идет туда, даже если она, по общему признанию, сильно выродилась Только в той мере, в какой точка зрения этой речи по крайней мере подозревает истину, поскольку даже высшая и чистая любовь не может не иметь истинного и высокого благоразумия, и в той мере, по крайней мере, подготавливает более глубокое посредничество между ними. Общее для всех начинаний такого рода понятие стремления к прекрасному также может быть принято в общеплатонических терминах. Таким образом, эти первые две речи достаточно полно описывают негативную область ложной любви в двух ее частях и позволяют третьей речи в целом незамутненно держаться на уровне чистого созерцания истинного и оттуда довольствоваться отдельными, лишь наводящими на размышления полемическими ретроспекциями.
IV. Структура и введение второго сократического дискурса
Но чтобы