– Я предупредила папу. Сказала, что друг попал в беду и буду дежурить в палате, – при этом глаза актрисы внимательно оглядывали ту часть палаты, что ближе к окну.
– Вот здесь она стояла, почти рядом со мной. А это след от копья, – Ольга указала на пятно почти черной крови и дырку в полу, оставшуюся после удара Афины.
Теперь я понял, что искала глазами Ленская и добавил:
– Именно там находилась Арахна. Представь себе, Ольга Борисовна не испугалась ее жутких когтей. И явление богов для нее становится вполне обыденным.
– Я не успела испугаться, – поправила меня Ковалевская. – Копье Воительницы пронзило это чудовище раньше, чем до меня добрался страх.
– Как же весело у вас, с ума сойти! – Светлана вздрогнула, представляя недавние события.
Дальше Ольга делилась событиями, которые она пережила в Шалашах. Рассказывала о своем беспокойном ожидании и ужасе, пережитом тогда, когда Торопов сообщил о произошедшем. Я почти молчал все это время, а потом, минут через двадцать меня начало клонить в сон. При этом я чувствовал, как начинают чесаться заживающие раны – явный признак быстрой регенерации мягких тканей. Это процесс запустил я сам, но Асклепий его намного ускорил, своей огромной целительной силой. И теперь моему телу требовался просто отдых для восстановления сил. Перед сном я просканировал тонкий план на возможные угрозы – было все тихо. Я вполне доверял обещанию Афины и Артемиды, что они будут оберегать мой покой, пока я в таком состоянии, и сканировал планы бытия скорее по привычке. В моем положении очень полезной привычке – мне нельзя от нее отказываться, хотя она создает много неудобство и забирает часть силы.
И уже перед самым сном я пошел на хитрость, сказал Ковалевской:
– Оль, приляг, пожалуйста со мной, что-то меня слегка морозит, – вот в последнем, извините, я соврал. Или лучше сказать, пошутил.
Княгиня устроилась на кровати слева от меня. Легла очень осторожно, опасаясь причинить мне боль. Я сам притянул Ольгу к себе, желая больше ее тепла и не слишком обращая внимание на резь в ранах. Затем я пожаловался Ленской, что у меня мерзнет правый бок, и актрисе ничего не оставалось, чтобы устроиться там.
– Елецкий, ты уже вообще обнаглел! – возмутилась княгиня, при этом мне показалось, что она не слишком сердится.
– Спокойно, девушки, это просто лечебный сон, – объяснил я.
Ленская просто хохотнула мне в плечо и поцеловала меня. Она была вовсе не против такого «лечебного сна». Да и Ольга Борисовна смирилась, что ей придется провести ночь на одной кровати не только со мной, но и моей любовницей. Кровать не была широкой, но если прижаться друг к другу, то места вполне хватало троим даже с небольшим запасом.
В эту ночь я не видел снов. Так редко бывает, когда после вечера, перегруженного происшествиями, запредельными эмоциями тебе ничего не снится, но мне не снилось ничего. Я лишь провалился в небытие и очнулся, когда на часах было далеко за полдень.
Ленской