– Я часто бываю здесь, у Янга, так как здесь могу наблюдать за различными персонажами его вечеринок, которых потом переношу в свои произведения, – сообщил мне Майкл Румейкер. – Для меня, писателя, это очень важно. Я как-то прочитал про одного русского врача-вирусолога, который делал себе различные инъекции с вирусами и описывал их проявления, которые испытывал на себе, а потом на самом себе испытывал различные препараты от вирусов. Но один раз инъекция вирусов оказалась смертельной. Я тоже, как этот доктор, ввожу в себя различные инъекции – только это не реальные вирусы, а чувственные: я влюбляюсь, ревную и потом все свои состояния переношу на бумагу.
– Не боитесь, что в какой-то момент доза вирусов может оказаться смертельной? – спросила я.
– Исключено: я все контролирую! – самодовольно ответил он.
Он мне показал некоторые свои записи, и я поняла, что тот, кого я первоначально приняла за американского Поля Элюара, – обычный графоман-аутсайдер, и выставила его за дверь. Роман с Румейкером оказался короткой новеллой. А спустя два года после нашего знакомства Румейкер, издал роман «Бабочка» – сентиментальное графоманское чтиво про нашу кратковременную связь.
Потом я какое-то время жила с Янгом. Он был похож на гнома – маленького роста, худой. Мне всегда нравились маленькие мужчины с сильным характером. Именно таким был Янг. Я играла при нем роль импресарио, организовывала в своей мастерской его перформансы. Янг в самом начале наших отношений заявил, что не хочет в чем-либо меня ограничивать, в том числе если мне с кем-то захочется переспать.
А потом в моей жизни появился Тони Кокс. Это был очень трудный период в моей жизни. Отец прислал двух сотрудников «Бэнк оф Джапан», чтобы они сопровождали меня в Токио, где, по их словам, должна была состояться помолвка моего брата. Но оказалось, что никакой помолвки не запланировано, а все это является хитрой комбинацией моих родителей, чтобы вырвать меня из окружения нью-йоркских авангардистов.
Мне пришлось выслушать долгую, утомительную речь родителей, что люди нашего социального круга не должны вести себя так, как я живу в Нью-Йорке, и что я должна вернуться к Тоси. Но я была уже не маленькая безропотная девочка и выставила свои аргументы. Я сказала, что Нью-Йорк и окружение Янга дают мне возможность реализовать себя как художницу. Тоси в ответ на мою реплику заметил, что и здесь, в Токио, я смогу продолжить свои художественные эксперименты и что он лично займется организацией моих выставок и мероприятий. В общем, мне не оставили выбора. Тоси выполнил свое обещание и в Соджетсу