Захожу в служебную комнату. Здесь мы – врачи отдыхаем, пьем чай, едим, переодеваемся, проводим утренние летучки, заполняем документацию, общаемся на короткой ноге с заведующей, обсуждаем свои промахи и открытия, сплетничаем, в конце концов.
– Уля, ты здорова? – подруга и коллега Ася приближается ко мне стремительно.
– В норме! – не хочу обсуждать свое состояние после бессонной ночи перед другими коллегами. Обо мне и так ходит много сплетен. Быстро переодевшись, занимаю место за свободным компьютером. Клацаю отчаянно по клавиатуре, заполняя историю болезни пациентки из шестой палаты.
Коллеги делают вид, что всё нормально. Знаю их прекрасно, на обеде перемоют мне косточки, выясняя, где я вчера провела бурную ночь и с кем.
Бесит! – тяжело выдыхаю, понимая в каком безысходном положении нахожусь.
Некого винить. Сама загнала себя в капкан, сама позволила ему захлопнуться.
Глава 4
Алекс
Во вторник вечером выкраиваю время, заезжаю к сестре.
– Анечка, – целую двойняшку в щеку, и на душе становится спокойнее.
– Саша, ты исхудал! – осматривает меня как доктор на приеме, пальпирует, прикасаясь пальцами к запястьям и скулам.
– Нормальный я! Жилистый!
– Когда ты качался, был намного объёмнее, совсем потерял мускулатуру.
– Аня, милая, скажи, когда в качалку ходить? До пяти операции, с шести до восьми приемы. По субботам ставят смены. Ты же знаешь, после того как отстроили наш центр, больные приезжают в него не только со всей страны, но и из ближнего зарубежья.
– Чех! – Аня внимательно глядит на меня серыми пронзительными глазами. – Ты здесь при чем? Хочешь весь мир вылечить? Тебе двадцать восемь, а ты до сих пор не женат, у тебя времени нет ни на себя, ни на девушку!
– Аня, пойми. Я как необремененный семьей всегда стою первым в очереди на неплановое дежурство.
– Именно, пора жениться! Иди мой руки, буду тебя кормить борщом и котлетками.
Нервно осматриваю обувную полку, не понимаю, есть ли хозяин дома. Полка заполнена бесконечными новыми парами мужских ботинок. Сейчас лето, и неясно в чем он вышел из дома. К тому же Шерлок Холмс из меня никудышный. Спасает из положения сестра, заметив мой ищущий взгляд, тут же сообщает:
– Родька сегодня остался с ночевкой у соседского дружка, у Влада важный ужин, он задержится.
Тяжело выдыхаю. Время восемь тридцать, родственника нет дома, и ни в какой ужин я не верю.
– Анюта, как себя чувствуешь? – спрашиваю у сестры, хлопочущей возле плиты.
– Нормально, – губы растягиваются в подобии улыбки.
– Ты же знаешь, что можешь мне доверять, – в моем голосе разлита теплота и нежность.
– Страшно мне, – выдыхает с болью Аня, ставя на стол тарелки с дымящимся борщом и обжаренными котлетами. – Ты же знаешь, я проходила весь этот ужас с потерей ребенка уже два раза. Каким чудом Родьку выносила, одному Богу известно, – сестра встряхивает тонкими обесцвеченными