Стратегическое изменение. Как вызвать изменения в чувствах и поведении других людей. Джорджио Нардонэ

изменяя способ представления людям различных вариантов выбора, можно оказывать значительное влияние на процессы принятия ими решений. Например, для того, чтобы дети младших классов поменяли пищевые привычки, достаточно расположить еду в школьной столовой определенным образом, что позволит сократить потребление детьми одних продуктов (например, фаст-фуда) и увеличить потребление других (например, здоровой пищи), не давая им рекомендации и предписания в явном виде. Этот социальный эксперимент проводился и в эпоху более ранних исследований, например, такими учеными, как Мэйо и Зимбардо, когда социальные науки подвергались незначительному влиянию статистических алгоритмов, которые в последнее время стали доминирующими в методологии исследования, что значительно ограничивает фактическую способность исследователя к совершению открытий, так как он все больше внимания уделяет статистическому контролю за проведением процедур (Нардонэ, 2017). Даниэль Канеман[4], ещё один психолог, удостоенный Нобелевской премии по экономике, ещё больше, чем Талер, обращает внимание на то, что выбор и изменения осуществляются в гораздо большей мере под воздействием эмоций, а не разума. В своей книге «Думай медленно… решай быстро»[5] (2012), он довольно ясно показывает, что бессознательные процессы влияют на сознательные гораздо больше, чем наоборот, даже в беспристрастной и циничной области экономики. Если, как это должно быть очевидно из изложенного здесь, изменения происходят, чаще всего, сначала бессознательно, а потом уже на когнитивном уровне, то возникает вопрос, почему большинство наиболее признанных теорий об изменениях утверждают обратное. В этих теориях произошедшие бессознательные изменения считаются поверхностными, а не реальными качественными изменениями, поскольку полагается, что они достижимы только посредством сознательного процесса. Предвзятое представление о том, что именно сознательное мышление и кристальное сознание в первую очередь влияют на наши действия, продолжает существовать, несмотря на все факты, опровергающие эту идею, к которым мы ещё вернемся позже. Ирония в том, что именно тот, кто изучает феномен изменения, сам зачастую сопротивляется переменам!

      В последнее время нейробиология также показала, что «древний мозг» влияет на «современный мозг» намного сильнее, чем обратным образом, однако даже это, похоже, не нарушает веру в разум и рациональное мышление как единственный источник глубоких изменений (Нардонэ, 2013). Психология, рожденная именно на основе исследований восприятия и того, как оно, при всех его искажениях и двойственности, способно влиять на наши чувства и действия, в последние десятилетия имеет в качестве важного объекта своего изучения когнитивные функции мозга. Этот сдвиг фокуса, необоснованный, но доминирующий в современной психологической культуре, косвенным образом и чаще неявно приводит к выводу, что когнитивные процессы несут наибольшую ответственность за перемены. А именно,