В первую же среду Братец поволок меня в бар «Backdoor26», где по давно сложившейся традиции еженедельно встречался со своим лучшим другом. Майкл – американец, потомок стародавних переселенцев, основавших немецкую колонию, позже ставшую исторической частью города. С юности он музицировал в составе различных коллективов и много лет писал книгу о гармоничной организации мирового сообщества. Впервые я увидел Майкла еще в Москве, куда он приезжал с кантри-группой на фестиваль «Фермер – 89».
Начитавшись книг и насмотревшись американских фильмов, я представлял себе типичное питейное заведение мрачным местом со сборищем маргиналов различной направленности: от упакованных в кожу с головы до ног байкеров до не менее живописных ковбоев. К моему удивлению оба зала, оформленные местными художниками, заполняла совершенно разномастная публика: от всевозможных пролетариев умственного и ручного труда до персонажей вполне академического вида. При этом все посетители вели себя совершенно прилично, серьезно набравшихся я не наблюдал, даже гул в зале на пару тонов уступал звукам привычной автозаводской пивной.
Мне устроили ознакомительный тур вдоль расписных стен, на которых нескончаемым потоком красовались портреты большинства regulars27, включая Братца, Майкла и прочих, регулярно заседающих в зале персонажей. Работа местного умельца сражала «соцреализмом» и яркостью восприятия окружающего мира. Пока я любовался «фресками зала славы», к нам решительно приблизилась ухоженная блондинка среднего возраста. Плюхнув увесистую дамскую сумку на стол передо мной, низким контральто она обратилась одновременно к Братцу и Майклу: «Говорят, вы оба владеете немецким?! Как сказать вон тому типу, чтобы он от меня отвял?!», – и указала рукой на сидящего через несколько столов очень прилично и неожиданно строго одетого «знайку» в очках. «Get lost!», – одновременно откликнулись оба знатока. «Да по-немецки!», – раздосадованная их непонятливостью рявкнула барышня. «Verschwinde!», – наконец выдал Майкл, и довольная дама бодро рванула в направлении улыбающегося в ожидании «знайки», оставив сумку при нас.
Мирная атмосфера и доброжелательность всех без исключения посетителей резко контрастировала с тревожной обстановкой памятных с молодости питейных заведений родной Белокаменной.
Сначала меня удивила реакция рядовых незнакомых американцев на место моего проживания. Услышав непонятный акцент, они сразу интересовались откуда я приехал. Ответ «Из Москвы» не вызывал ни удивления, ни интереса. Когда я выяснил, что в Соединенных Штатах имеется восемь городов с таким же названием, стала понятна их индифферентность. И я стал отвечать «Из России», что сразу вызывало бурный ажиотаж.
* * *
Неоднократные посещения друзей Братца в местах их привычного обитания оставили неизгладимые воспоминания. Первым мы навестили владельца художественной