Я не закончила фразу. Не мне напоминать ему о правилах приличия.
Округлив свои большие карие глаза, он с испугом взглянул на меня.
– О, мне бы и в голову не пришло повести вас туда одному! Разумеется, с нами пойдет моя кормилица.
Лехан бросила на меня взгляд из-под густых ресниц. Поджав губы, я посмотрела на Искана. В его глазах промелькнула искорка. Он смеетя надо мной!
– Ну хорошо. Пойдем, Лехан.
Я двинулась в сторону лестницы, ведущей к золотому крыльцу. Лехан, издав полный восторга писк, устремилась за мной. Некоторое время мы ждали в тени красного шелкового балдахина, натянутого над дверью, и вскоре появился Искан в сопровождении старой женщины в белом, опиравшейся на его руку. Она мрачно кивнула нам, но Искан не представил ее. Вместо этого он открыл одну половину двойной двери и величественным жестом указал нам, что мы можем пройти внутрь.
– Как будто дворец принадлежит ему, – шепнула я Лехан, но она уже полностью была поглощена созерцанием мраморного пола в зале и роскошных ширм с росписью, украшавших стены.
Кормилица, переводя дух, уселась на пуфик в углу, а Искан улыбнулся мне.
– Как видите, чо, все очень благопристойно.
Я фыркнула, не зная, что ответить. Он подошел к Лехан, которая остановилась перед ширмой, изображающей корабль, попавший в шторм рядом с зеленым островом.
– Это произведение мастера Лиау ак Тиве-чи.
Глаза Лехан округлились.
– Но тогда ему более четырехсот лет!
– В собраниях правителя есть и более древние сокровища, – мягко проговорил Искан, и Лехан покраснела. Она поспешила к следующей ширме.
– Ваша сестра очень интересуется искусством, – произнес Искан, подойдя ко мне.
Я стояла, сложив руки на груди, втянув ладони в рукава. Мать пришла бы в ужас, если бы увидела это, и я заметила, как старая кормилица нахмурилась.
– Вовсе нет. Ее интересует все красивое, золотое или драгоценное, – проговорила я, но потом смягчилась. – Впрочем, наш отец позаботился о том, чтобы дать всем своим детям классическое образование.
– Ваш отец – Малик ак Сангуй-чо. Ваши владения лежат к северо-западу, в сторону Халимских гор?
Я кивнула, чтобы скрыть, какое впечатление на меня произвели его познания.
– Хотя не у самых гор. Между нами и горами еще несколько владений. – Я покосилась на серебряную вышивку у него на воротнике. – А каково ваше положение при дворе?
– Я сын нашего уважаемого визиря, Хонта ак Лиен-че.
Я уже пошла было вдоль южной стены, украшенной ширмами, но споткнулась и остановилась. Сын визиря! Его я поучала, на него шипела! Достав руки из рукавов, я глубоко склонилась перед ним.
– Ваше превосходительство. Мои извинения. Я…
Он отмахнулся от моих слов.
– Я предпочитаю не сразу рассказывать о своем происхождении. Так я узнаю, что люди на самом деле думают обо мне.
Я