В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне. М. В. Грулев

бы то ни было и какого бы то ни было: на берегах Испании или Африки, на безлюдном побережье Персидского залива или отдаленных берегах Тихого океана, – стали добиваться с какой-то затаенной слепой надеждой, что приморское положение России радикально изменится, как только будет восполнен этот недостаток, которым отечество наше наделено от природы. Обстановка на Дальнем Востоке после японо-китайской войны казалась благоприятной и для решения этой нашей вековой задачи. Представлялась возможность выбора незамерзающего порта к югу от Владивостока, на нашем или Корейском побережье, и попутно – решить таким образом и корейский вопрос посредством мирного соглашения с Японией.

      Дело в том, что начиная с 1885 года влияние России в Корее стало заметно выделяться, являясь иногда господствующим среди политического влияния других держав. Наиболее ревниво оберегала свое положение в Корее соседняя Япония, которая в южной части полуострова захватила в свои руки торговлю, обширные земельные участки на морском берегу, а местами подчинила своему влиянию и таможни, и полицию. Между соперничающими в Корее двумя соседними государствами, Россией и Японией, завязалась глухая, скрытая борьба за политическое преобладание в этой стране; после особой конвенции, заключенной между этими державами в 1897 году, независимо главных формулированных пунктов договора, установилось негласное молчаливое соглашение, в силу которого сфера влияния в Корее между Россией и Японией размежевалась так, что в южной части полуострова господствующее положение предоставлялось Японии, а в северной – России. Границей служила параллель 39° с. широты, почти совпадающая с дорогой Гензан – Пхеньян. Не подлежит сомнению, что эта, хотя и не оформленная, но признанная взаимно с обеих сторон граница политического влияния фиксировалась бы с течением времени сама собою и привела бы к мирному и прочному разрешению вопроса о соперничестве России и Японии в Корее. К сожалению, при малейшем успехе наши дипломаты не любят считаться с лояльностью, чувством меры и уважением к чужим интересам и вопреки установившемуся соглашению, делали часто попытку залезать в чужой огород, в Южную Корею. Из числа многих фактов достаточно вспомнить историю с покупкой через М.Г. Шевелева весьма важной прибрежной полосы около Фузана, на который японцы давно уже привыкли смотреть как на свою нераздельную собственность. Необходимо заметить, что по примеру многих наших пограничных вопросов расширение нашего политического влияния в Корее усиленно муссировалось офицерами-разведчиками, которые после 1895 года часто посылались в Корею для производства военно-политических рекогносцировок. Со свойственной им лихостью они не хотели вовсе признавать какое-нибудь разделение политического влияния на полуострове между Россией и какой-нибудь другой державой. В своих служебных отчетах, под влиянием превратного понимания смысла служебного рвения исследователи часто сознательно преувеличивали успех и значение каждого шага