– Здравствуй, Инга! – из дома бабушки выходит тетя Уля. Она ровесница моей матери, и единственная, кто бабушку не боялся. Почти. Остальные и на участок-то зайти опасаются. Верят что там проклятие такое, что оторвет ногу. – Ты как, на время или на постоянку?
– Здравствуйте! – я бы и рада сказать что на выходные, но что-то мне подсказывает, что встряла я надолго, – Поживу пока тут… Надо разобраться с хозяйством…
– И правильно, – кивает, – Оставайся. Природа красивая, люди тут хорошие.
– Ага, и все меня знают, – соглашаюсь.
– Да ты не переживай. Это бабушку боялись и не очень любили, а у тебя проблем не будет…
Оптимистка, блин. Между тем тетя Уля продолжает:
– Тут две проблемы только… – откашливается, – Твоя бабушка, земля ей пухом…
– И царствие небесное, – подсказываю.
– Да, небесное… – кивает, – Короче тут дело такое…
Тетя Уля умеет приободрить. То есть к имеющимся проблемам, которые заключаются в неумении ухаживать за конем, незнанием что и куда сажать, а также отсутствии денег у меня еще и две проблемы?
– И?
– Во-первых, к бабушке ходил поклонник… И он теперь страдает и часто сидит у калитки, плачет.
Мои глаза закатываются сами. Поклонник! Плакать приходит! Какой из?!
Вообще у бабушки было два мужа. Точнее три, из официальных. Тут просто вопрос как считать. С моим дедушкой она развелась через полгода после рождения мамы, потом был еще один муж, с ним она тоже развелась, а потом она снова сошлась с дедушкой… И снова с ним развелась. После этого в ЗАГС она не ходила, справедливо считая это фикцией. Поэтому следующие семь мужей были неофициальные.
– И кто?
– Дядя Гена…
– А, этот алкаш? – ну, это не проблема. Кстати его бабушка прокатила, говорила что старый он, а она любит молодое мясо. – Так, а вторая проблема какая?
– Евгений Вадимович, – это уже тетя Уля произносит шепотом, так что я оглядываюсь по сторонам. Может этот Евгений Вадимович уже стоит тут, неподалеку?
– Что-то я про него и не знаю. Тоже поклонник? – хмурюсь. Чувствую, что тут-то собака как раз и зарыта. И судя по всему, персонаж не местный. Местных у нас по имени-отчеству не называют.
– Нет, – мотает головой и, сделав шаг ко мне ближе, продолжает, воровато оглядываясь. – Это сын Вадима Ивановича…
Вадима Ивановича, Вадима Ивановича… Хмурюсь.
– Стоп, это Парушкин что ли?
– Да, – кивает. А я закатываю глаза. Помню как во время моего последнего посещения бабушки к воротам подъехала какая-то иномарка, оттуда выскочил мужик с лысиной и в очках и долго орал по поводу бумеранга,