И, судя по всему, никто, кроме Маевен, не был прежде знаком с Вендом. Закончив спор с Миттом, Навис попробовал заговорить с ним, но ответы Венда оказались настолько бессодержательными и полными самоуничижения, что Навис вздернул брови и умолк. «Так Венду и надо!» – злорадно подумала Маевен, но тут же одернула себя. Нет, это не пойдет! Нельзя же настолько по-дурацки начинать такое важное путешествие!
Рассердившись, она повернула лошадь боком, перегородив дорогу всем остальным.
– Что с вами?
Компания удивленно уставилась на нее, с трудом осаживая лошадей и мула. Конь Митта отказался остановиться и, вскидывая крупом, попятился к каменной насыпи, что тянулась вдоль дороги. Парнишка сердито хлестнул его:
– Ты когда-нибудь научишься вести себя нормально, тупая Графиня?!
– Что происходит? – осведомился Навис, надменно вскинув голову.
Этим движением он кого-то напомнил Маевен, но у нее не хватило терпения выяснять, кого именно.
– Послушайте! Вас здесь только пятеро, и каждый намеренно раздражает всех остальных. Прекратите это! Почему вы все не можете быть веселыми?
Митт, который как раз время от времени пытался приободрить спутников – Маевен не могла этого не признать, – еще раз хлестнул лошадь и обиженно возразил:
– Забавно слышать это от вас! Кто все это время ехал впереди мрачнее осенней тучи?
Противный Морил ухмыльнулся так, будто услышал что-то чрезвычайно смешное.
Маевен смерила обоих негодующим взглядом. Мальчишки!
– Ладно, я тоже постараюсь. Но приказываю всем быть веселыми!
– А как, по-вашему, мы сможем выполнить это приказание? – невинно поинтересовался Навис.
– Вы можете это сделать, если оставите свой проклятый сарказм! – парировала Маевен. – А вы, – она указала на Хестевана, – если перестанете спать на ходу.
Эти слова, казалось, поразили Хестевана в самое сердце. Он уставился на нее с ошеломленным и испуганным видом, который совершенно ему не подходил. Маевен не поняла, в чем тут дело, и это внезапно остудило ее пыл. Она ведь уже собралась перейти к Митту и предложить ему помириться с Нависом. А Морила она попросила бы перестать дерзить в ответ на все обращения. И тут взгляд Хестевана заставил ее понять, что она на самом-то деле ничего не знает о том, какие отношения связывали этих людей до начала путешествия. Может, она кругом не права? Поэтому девочка повернулась к Венду, единственному человеку, которого знала, и бросила ему:
– А вы должны оставить это вечное самоуничижение!
Венд