Рафаэль шмыгнул за ноги отца. Томми положил одну руку сыну на голову, а другую себе на живот. Элис протянула руку, но Томми отвел свою в сторону и наклонил голову вбок, приглашая ее обняться. Элис закрыла глаза и шагнула прямо в его туловище, проскользив щекой по его плечу. Ее губы оказались так близко к его щеке, что она могла его поцеловать, но не стала.
– Рад тебя видеть, – сказал Томми. Она наконец-то смотрела прямо на него.
Ничего обвисшего, ничего размякшего. Его волосы все еще вились, такие же темные, хотя на висках виднелась парочка серебристых нитей. Элис не понимала, любит ли она его еще, где-то в глубине души, или же она просто вспомнила его, что все равно ощущалось так же – узлом в животе. Томми улыбнулся.
– Ну что, Рафаэль, ты готов со мной поиграть? Или я сначала поговорю с твоими родителями, а потом мы во что-нибудь сыграем?
На Элис было ее лучшее ожерелье – подарок Мелинды. На нем, как на браслете с подвесками, висели крохотные машинки и самолетики. Она нагнулась, чтобы показать их мальчику. Он потянулся к ожерелью одной рукой, а вторую мягко положил на ее предплечье. Она подняла глаза и подмигнула Томми. Если мальчик получит место, баланс сил сместится и она просто станет бывшей одноклассницей, которая непонятно почему так и осталась торчать в одном месте, наверное, застряла в старшей школе, но сейчас власть полностью была в ее руках, и это было приятно.
Глава 11
Эмили пришла в восторг от истории с рестораном. Ей понравилось, что Элис сказала «нет». Эмили все еще пыталась быть хорошей для всех вокруг, и все ее расставания были похожи на унылый перестоявший пирог с пропиткой из слез, посыпанный бурными выяснениями отношений на тротуаре.
– Мне кажется, это самая отбитая история, которую я слышала. – Они курили во дворике. – И я просто поверить не могу, какой у тебя был секси-одноклассник. Так что там с ним?
Элис располагала лишь крупицами информации, добытыми во время разговора с пятилетним мальчиком или о нем. Они только что перебрались в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса, откуда была родом Ханна. У Рафа – так они называли мальчика – аллергия на некоторые вещества, причем достаточно сильная, и они наблюдаются у нью-йоркского врача, лучшего в этой области. Они перебрались в Нью-Йорк не потому, что хотели быть поближе к родителям Томми, но у них была еще одна небольшая квартира в том же доме, так они там и оказались. Ханна делала украшения и снимала короткометражки. Томми сказал, что он филантроп, а Ханна в этот момент дотронулась до его ноги, легонько провела рукой по бедру.
– Что эта херня вообще значит? – спросила Эмили, выбросив окурок.
– Понятия не имею, – ответила Элис. – Последнее, что я о нем слышала, это то, что он пошел