Хотя, все в нем было красивым. У Макса удивительно симметричное лицо, если бы не густая борода, он, наверное, был бы слишком красив, чтобы смотреть на него без слез восхищения. Густые каштановые волосы, высокий рост и крепкое телосложение, еще больше усовершенствованное занятиями спортом, потому что даже в расслабленном виде у него есть эти, так многим желанные, кубики на животе и мощные бицепсы. Причем, всю эту красоту я замечала даже до того, как влюбилась, так что нельзя сказать, что у меня глаза замылены.
– Вот как ты можешь так смотреть на меня и говорить не прикасаться?! – простонал он, и поняв, что зависла на нем, я смутилась и заткнула ему рот очередной ложкой супа, клацнув ею по его зубам, что его только развеселило.
Меня смущал мой настолько явный интерес и то, что он его видит, но я держалась твердо, ведь на карту было поставлено благополучие моей семьи, которую я не могла подвести из-за влечения к неправильному мужчине. И вот теперь, все мои худшие страхи сбылись. Макс понял, кто я такая, и теперь он больше не будет тем обаятельным мужчиной, пытающимся добиться взаимности строптивой горничной.
Нет, теперь наши маски отброшены и все уговоры, сладкие обещания и красивые жесты канули в лету. Я пленница, а он мой палач. Но, что иронично, я все еще нахожу его преступно красивым и желанным, даже если трясусь от страха. Видимо, чтобы моя глупая любовь испарилась, ему нужно по-настоящему причинить мне боль, потому что, глядя на него сейчас, в моей душе все еще тлеет надежда, что Макс не такой жестокий, каким хочет казаться, что он просто пугает меня.
– Ну? Чего ты ждешь? – подталкивает он меня, дроча свой член.
Я сглатываю, не в силах отвести взгляд от этого огромного агрегата, и испуганно качаю головой.
– Я не буду этого делать.
– София, – вздыхает он, глядя на меня с притворной жалостью. – Я не прошу тебя. Ты либо подчиняешься, либо я зову своих парней из кабины пилота и они выебут тебя во все щели. Мы не взлетим еще сорок минут, так что времени у нас полно.
– Ты же несерьезно! – снова борясь со слезами, заглядываю в его равнодушные синие глаза. – Макс, я правда не сделала ничего плохого, клянусь! Я не передавала никакой информации, я просто находилась в доме. Твой брат никогда не обсуждал дела в других комнатах, кроме кабинета, и никогда не оставлял на виду никаких документов. У меня не было бы шанса, даже если бы я захотела, а я не хотела! Меня заставили! Моя мама у них, у этого вашего проклятого Попа, и он убьет ее, если поймет, что вы меня поймали. У него нет жалости, нет понятия справедливости, он просто использует людей, как расходный материал.
– И ты почему-то решила, что я лучше, – смеется он. – Не дави на жалость, София, у меня ее нет. Как и терпения. Поэтому, лучше начинай работать ртом, пока я окончательно не вышел из себя.
***
Сука! Красивая, лживая сука, от которой меня ведет, как безмозглого идиота, даже несмотря на ее поступки.
Соня плачет, когда опускается на колени между моих раздвинутых ног. Ее пухлые розовые губы дрожат, глаза смотрят