– Как знаешь, – бросил он. – Это не клинок, а фуфло, только резьба занятная. Желаю согреться им в старости. А мне давно пора работать.
И с отмашкой вышел из комнаты. Сердитые шаги пробарабанили по коридору, затем по лестнице, а Сэммиш поскорей загребла кинжал и сунула в ножны. От пожилого продолжало веять угрозой, даже в его отсутствие. Она собралась уходить, как вдруг заговорила гадалка:
– Не бери в голову. Он рассердился только потому, что почуял легкий навар. У него уже есть покупатель.
– Покупатель?
Гадалка подалась вперед, с истомой, как кошка.
– Некоторое время назад заявилась одна иностранка. Выспрашивала про клинок, именно такой. Вплоть до насечек.
– Иностранка?
– Не местная точно. Вроде, по выговору, откуда-то с юга. Языком все прищелкивала. Завела разговор о серебряном ноже с чеканкой из этих вот слов.
– Вы можете их прочитать?
– Там выбито «Смерть Смерти». Как-то так. Переводы – не мой кусок хлеба. Деньги предлагала, хорошие. Золотом.
У Сэммиш свело живот при мысли о припрятанных Дарро монетах.
– Сколько золотом?
– Достаточно, чтобы ее не забыть. Если отдашь эту штуку за серебро, то совершишь самую неудачную сделку во всем Китамаре, а у нас тут город пройдох. – Улыбка гадалки затуманилась. Над ними скрипели шаги – старик мерил пол наверху. Сэммиш вообразила картину, как он, схватив оружие, подстрекает самого себя на кровавое дело. Разумно было бы исчезнуть, и немедленно.
– Когда заходила эта южанка? – спросила она. Гадалка пожала плечами.
– Пожалуйста, – взмолилась Сэммиш.
– После того, как разнеслась весть, что князь Осай захворал. До того, как умер. Точно не помню.
Это значило, что жещина, кем бы она ни была, разыскивала кинжал еще до того, как убили Дарро. Сэммиш почувствовала, как в жилах забегала кровь, но не могла разобрать, от воодушевления ли, страха или от того и другого.
– А она назвала свое имя?
– Саффа, по-моему. Или Сабба. Вся такая целеустремленная. Очень она мне понравилась. Я бы ей предсказала судьбу забесплатно – охота поработать с южанами. Ты тоже мне нравишься. Хочешь узнать свое будущее?
Наверху громко стукнуло, Сэммиш встрепенулась.
– Мне надо идти.
– Пред тобою я вижу… смерть, – сказала гадалка, ее голос резко обрел глубину. – Смерть придет к тебе – и ко всем, кого ты любишь.
Дыхание Сэммиш стянуло в тоненькую трубочку. Нечто наверняка проступило у нее на лице, потому что гадалка захохотала опять и откинулась в кресле. Сейчас она выглядела гораздо моложе.
– Чего тут смешного?! – Сэммиш удивила собственная злость.
– А того, горошинка ты зеленая, что это правда – для