– А чем докажешь?
– А ты? – спросил Мирон.
Сом слегка растерялся:
– Ишь ты, как повернул!
Потом протянул вперёд свои руки:
– На вот, гляди! Руки у меня как у человека, и ноги, и голова!
– И у меня! – ответил Мирон и тоже показал свои руки.
Сом хмыкнул, но на этом не угомонился.
– Я говорить умею! – догадался он.
– И я! – парировал Мирон.
– Ты плохо говоришь, мало слов знаешь!
– Временно, – ответил Мирон, – я понятливый!
– Что верно – то верно! – подтвердил Сом. – Человек, говоришь? А звать-то тебя как?
– Леший! – хохотнул сзади Кей.
Мужики, привлечённые этой беседой, заулыбались. Все, кроме Рума.
– Вот именно – леший! – зло сказал он.
Мирон покачал головой:
– Я человек! А звать – Леший!
– Человек, – снова заговорил Сом, – а животное тебя слушается!
Мирон встал и подошёл к Лою. Чувства этого вояки были наиболее читаемы, он умел любоваться природой, поэтому Мудрец решил попробовать вступить с ним в эмоциональный контакт. Мирон пристально посмотрел в глаза пилоту и тихонечко посвистел. Затем он показал на лес и сказал:
– Волчица. Ты – звать!
Лой отшатнулся, испугался. Мирон покачал головой:
– Это весело, радуйся!
И, взяв парня за плечи, развернул лицом к лесу, тихонечко тряхнул. Сам при этом он пытался передать Лою чувство защищённости, любовь к животному. У и него получилось! Парень свистнул. Неуверенно и тихо, но свистнул.
– Это весело! – подбодрил его Мирон и тряхнул ещё раз.
Лой снова свистнул, уже громче. Из леса появилась волчица и пошла прямо на них. Тут главное было – не дать парню испугаться. Мирон покрепче сжал его плечи и усилил свои чувства. Одновременно он общался и с животным, но мысленно, чтобы у людей сложилось мнение, будто Лой почти всё делает сам. Волчица подошла к ним вплотную, и Мирон, немного наклонясь, начал гладить её одной рукой. Второй он взял руку Лоя и медленно стал приближать её к животному. Мудрец чуть было не потерял контроль над ситуацией, когда рука пилота коснулась шерсти волчицы. Этот человек впервые дотронулся до другого живого существа, не похожего на него. Чувства Лоя были настолько сильны и противоречивы, что волчица сразу занервничала.
– Тихо, тихо, красавица моя! Всё хорошо! – уже голосом успокаивал её Мудрец.
– Он любит тебя, правда, плохо ещё это понимает. Дай ему себя погладить! Вот и умница, а теперь иди! Хорошего понемножку! – вздохнул Мирон, отпуская животное.
Лой хоть и стоял прямо, но ноги его слегка подрагивали в коленях, зрачки были расширены.
– И что? – спросил его Мирон.
– Она живая!… – ответил пилот возбуждённо. – И тёплая!.. И пушистая!
– Клыки очень острые, – строго сказал ему Мирон