Противник откинул десантные люки, однако ребята открыли огонь по ним. Люки закрылись, но оба орудия чуть не в упор стали бить по укладчику.
Я уложил звеньев пять или шесть, когда с хрустом и скрежетом мой механизм накренился. Как был, с неуклюже торчащими спереди рельсами, я покатился назад. Неприятель пошёл параллельно со мной, добивая колёса. В какой-то момент мой укладчик поднялся и с грохотом ухнул с путей. По инерции рельсы посыпались сзади, устроив завал; от удара включился укладочный кран, надвигая ещё одну секцию. Шпалы уткнулись друг в дружку и стали враспор.
Дело сделано. Я отстегнулся, добавил «газку» и покинул кабину. Едва не скользя по укладчику, затормозил бронепоезд: противник так занят был мной, что его не заметил! Я соединил магистрали укладчика и бронепоезда, дав ему мощность второго мотора. Над «бруствером» из путеукладчика и вертикально наваленных рельсовых секций торчали лишь башни.
Дуэль пушкарей была долгой. Противник попробовал снова отправить десант, но два танка, которые спешились сразу же по остановке, не дали им этого сделать. Удар за ударом воздушная пушка вминала барбеты на броневагонах, пока на одном тот не вклинился в башню, заклинив её поворот. А когда неприятель поехал, спасаясь, уже не ворочались обе. От «палок в колёса» из всех наших пушек, летевших в одну «несчастливую» ось, задний броневагон загремел и затрясся по шпалам. Сжигая сцепление, локомотив оттащил поезд в мёртвую зону.
Вдали показался второй бронепоезд противника. Наш так уверено двинул навстречу, что тот резко затормозил и отъехал. На этом война завершилась.
Прошло всего несколько дней, появились вдруг взрослые и отвезли нас обратно.
Воспоминание седьмое: Мы снова будем тут!
Когда нас стали взвешивать, рост измерять, подошёл командир неприятеля. Просто сказал нам:
– Давайте дружить: говорят, плохой мир лучше доброй ссоры…
Едиными мы уже точно не будем, теперь мы как два государства, а странам всегда лучше договориться о мире, чем воевать. Это поняли все и давно, и у каждого были задумки на сей счёт. Сразу решили вопрос о границе: решили её для удобства чертить по прямой от реки, поделив территорию напополам; принялись разрабатывать «международные» и приграничные правила. Мне это было неинтересно.
Ещё предложили придумать себе города, и, естественно, я был среди «архитекторов». Позже, когда вышел врач и сказал «заходите, кто смелый», я тотчас же был у него. Я был первым, и не потому что я смелый, а просто механик сейчас там не нужен.
Обследование,