– Когда у папы была машина, такая же «шестёра», как у вас, он всегда снимал аккумулятор и прятал его в багажник.
– Воруют?
– Воруют, подлецы, – с серьёзным лицом ответил малыш.
Денисов рассмеялся.
Они вошли в открытую, подпёртую кирпичом входную дверь. В подъезде стоял кислый подвальный запах, краска на стенах неопределённого ядовито-зелёного цвета висела лохмотьями. Единственный лифт пришлось ждать долго. Наконец из него вывались компания подростков, четверо парней и девушка. Громко смеясь и поругиваясь, они двинулись к выходу. Девушка смеялась громче всех, визгливо и неестественно, будто её завели ключом.
Стены старого лифта были исписаны и перечёркнуты любителями настенных петроглифов. По всему молодое поколение вело между собой ожесточённую войну. Это была война любителей музыки Виктора Цоя и поклонников американского музыкального течения хеви-металл. Кнопки лифта какой-то варвар безуспешно пытался спалить. Егор нажал кнопку девятого этажа, лифт, помедлив, заскрежетал натужно и пошёл вверх
Разглядывая чьё-то творение на стене лифта, – поверх шприца, из которого вытекали капли, было написано по-английски White power, – Денисов сокрушённо покачал головой, думая: «Скорее «White death»». На лестничной площадке девятого этажа, где они вышли с Егором, на стене был тот же рисунок и та же надпись. «Подъезд неблагополучный», – заключил он.
– У нас в доме наркоту продают, – хмурясь, сказал Егор, поглядывая на него.
– Вот как. У вас тут оказывается супермаркет.
– Азеры, – хмыкнул Егор.
– Какая квартира? – взглянув ещё раз на рисунок со шприцем, спросил Денисов.
– 196-я, – Егор трусил, глаза его беспокойно бегали.
Они подошли к обшарпанной двери, обшитой вагонкой. Мальчик прижался к Денисову, на лбу у него выступили бисеринки пота, зрачки расширились. Нажав кнопку звонка, Денисов наклонился к его уху.
– Егор, мы ведь договорились…
Мальчик поспешно кивнул головой, но видно было, что сделал он это механически – глаза его напряженно смотрели на дверь. Он побледнел.
Денисов ещё раз нажал на звонок. За дверью происходило шумное сопение, поскрёбывание, беспокойные собачьи постанывания, а после грубоватый женский голос, прикрикнул: «Ну-ка, пошли вон от двери, заразы», но собаки не перестали волноваться. Послышался звук проворачиваемого замка, и мальчик юркнул за спину Денисова
За открывшейся дверью стояла женщина лет сорока в тёплом халате и шлёпанцах, черноволосая, с круглым одутловатым лицом, и рдеющими на нём красными пятнами, полные губы были недовольно сжаты. Позади неё рвались собаки и высовывались любопытные мордашки двух девочек. Женщина смотрела на Денисова недоумевающе и недовольно. Маленькая собачонка прорвалась за дверь и заскочила за его спину. Радостно повизгивая, и, сделав лужицу, она подпрыгивала почти до носа Егора. Он взял изнывающую от радости собачку на руки и вышел