Тамер махнул рукой официантам. К этому времени мы уже съели основные блюда.
–Уделишь мне еще десять минут на чай? А потом я сам тебя отвезу…
–Вы? -засмеялась я, – я живу далеко, в Подмосковье.
–Я не так плохо знаю этот город, как ты думаешь, Майя.
А у меня почему-то всплыли в памяти слова Олеси о том, зачем такие, как Тамер, обычно приезжают в Россию… Что он здесь обычно делал и как развлекался…
Спустя четверть часа мы-таки оказываемся в автомобиле, и что самое удивительное- Тамер и правда за рулем. Мы только вдвоем. Позади еще один автомобиль с сопровождение, но я стараюсь о нем не думать. Очевидно, такие, как он, не остаются в одиночестве никогда.
–Давай адрес, вобью в навигатор…
В это сложно поверить, но наследный принц Киренаики везет меня по Яузской набережной в направлении дома. Даже улыбнуться от этого хочется.
–А расстояние неблизкое. И ты каждый день так ездишь на учебу?
–Да, – киваю я, – на метров выходит немного быстрее. Пробок не бывает…
–И тебе нравится эта жизнь? – спрашивает он скептически.
–Конечно. Это же моя жизнь. В ней уйма всего, что мне дорого. Да и потом, я ведь доучусь, встану на ноги, начну зарабатывать сама, если Вы о том, что я мучаюсь… Но я не мучаюсь. Я вообще рано встаю… Жаворонок…
–Жаворонок? – не понимает он меня.
–Птичка такая. У нас так говорят про тех, кто рано встает. А про тех, кто любит поспать- совы.
–Интересно, -хмыкает шейх, – значит, мы все совы. У нас почти вся жизнь испокон веков ориентирована на ночь. Ночью жара не такая палящая. В древние времена, когда не было кондиционеров, только это и было спасением… Даже названий у ночи несколько… Лейла- ранняя ночь, когда только восходит луна и мужчина мечтает о женщине, а женщина о мужчине… Джуджа- середина ночи, когда страсть утихла и отдает бразды правления сну. Джухейна- последняя половина ночи перед рассветом, самая темная. Знаешь почему, она такая темная, согласно поверьям бедуинов?
–Нет, – смотрю я на него зачарованно.
Тамер тоже поднимает на меня глаза.
–Это время бесстыдства и необузданности. Когда слияние двух тел после сна становится таким нестерпимо горячим и смелым, что ночь скрывает их от глаз Всевышнего, стыдливо прикрывая своей густой темнотой. На рассвете войны расставались со своими женщинами, уходя в бой. Каждый раз может быть, как последним. Это понимали и женщины, и мужчины. Они любили друг друга так же жадно, как арабы в пустыне припадают к источнику с водой…
Я застыла… Его слова сейчас обжигали все мое нутро. Никогда такое не испытывала. Никогда не думала, что всего пару его слов могут вот так сразить меня. Под дых…
Мы застываем, так и продолжая смотреть друг на друга. Он первым разрывает эту цепь.
–И каким ты видишь свое будущее? На какой работе?
Вопрос несколько некомфортный. Меня и саму сейчас штормит,