***
Ощущения обманули Окдара, но ненамного. Он лежал навзничь на сухой и твердой земле, посреди треугольной площадки. Ладони и ступни болели так, словно в них вонзились колючки. Он лежал и тяжело дышал.
Оглядевшись по сторонам, во мраке он обнаружил решетчатое препятствие, сплетенное из железных прутьев. Это препятствие в виде ограды выглядело непреодолимым, пока в углу, между нею и неровной поверхностью скалы, он не заметил узкий лаз. Его могли проделать грызуны, повсюду снующие в поисках спасительной влаги.
Юноша перевернулся на живот и, упершись ладонями в сухой песок, занесенный сюда знойными ветрами, прополз под оградой.
«Неужели спуск с Царь-башни удался? – спрашивал он себя. – Теперь это место под решеткой непременно заделают».
С моря подул северный ветер, запахло рыбой. Окдар перепрыгнул через невысокое ограждение, сложенное из бесформенных камней, и оказался на торговой площади. К ней примыкала главная улица, вдоль которой располагались торговые ряды лавочников, а также караван-сарай в верхней ее части.
Между нижним краем площади и морем расстояние небольшое. Это свойство береговой полосы позволяло кораблям приближаться к ней и разгружать товары в непосредственной близости от торговых рядов.
Окдару невероятно повезло. Удалось спуститься с башни и, к тому же, остаться незамеченным.
Глава VI. Странный ремень
Нас учили бояться волков, а мы у них учились…
Спустившись с башни, Окдар побежал по горбатым улочкам в сторону своей хижины. Лицо его щекотала паутина, прилипшая к волосам, когда он проползал под железной изгородью.
Болела спина и нестерпимо хотелось пить. Прежде чем оставить город под покровом ночи, он намеревался попасть домой, чтобы забрать кинжал.
До того, как переселиться в шахристан, его семья жила на окраине в рабате. В той его части, которую называли черной. Там имелся источник, беспрерывно изливающий легковоспламеняющуюся жидкость – белый ноут. Ее заливали в чираги-светильники.
Ноут белый, а местечко называли черным. Лужи маслянистого ноута иногда произвольно воспламенялись, и повсюду распространялся едкий черный дым, покрывавший копотью стены лачуг. Оттого и называли эту часть рабата черным городом.
Может быть, когда-нибудь название этого местечка переименуют, и оно будет называться белым, в соответствии с цветом добываемого там ноута.
Не так много воспоминаний о тех днях сохранилось в его памяти: маленький дворик, серая стена лачуги и заикающаяся юная соседка с густыми кудряшками. Еще он помнил, как отец брал его с собой на охоту и учил премудростям охотничьего дела.
В детстве Окдара часто забирала к себе домой родственница. Она жила в шахристане, в пределах крепостной стены. В раннем детстве, не будучи способным произнести ее имя, он называл ее Фолей. Сначала лишь