Поджигатель Рейхстага ван дер Люббе на суде вел себя странно. По одной из версий, ему кололи сильные наркотики, чтобы он не сказал чего-то лишнего.
Константин СЕМЁНОВ: По большей части он молчал, иногда с места выкрикивал: «Нет, нет», что свидетельствовало о его невменяемости. Но, по большому счету, ни у кого никаких сомнений в этом и не возникало ни в ходе следствия, ни на суде.
Уже тогда в международном левом движении ван дер Люббе называли провокатором и сознательным пособником нацистов. В советских послевоенных художественных фильмах его изображали как полубезумного маньяка, который ради всемирной славы был готов пойти на все, даже на поджоги зданий и сотрудничество с режимом Гитлера.
Но, несмотря на все давление со стороны следствия и суда, он взял всю вину за поджог на себя и утверждал, что никого из других обвиняемых никогда не видел.
Маринус фон дер Люббе, по мнению историка Константина Семёнова, человек трагической судьбы и безусловно жертва нацистского режима. Но все-таки наряду с его ярко выраженной социалистической, коммунистической ориентацией стоит принимать во внимание и наличие у него психического расстройства. И ранее организуемые им поджоги свидетельствуют в пользу версии, что у человека была навязчивая идея поджечь что-либо. И осуществление всех этих задумок тоже говорит о психическом заболевании.
Главный героем процесса стал Георгий Димитров. Почти все время следствия его держали в одиночной камере в наручниках. На суде он взял свою защиту на себя. Димитров прекрасно знал немецкий язык и был превосходным оратором. Он сам допрашивал вызванных в суд свидетелей обвинения. Да так, что ничтожность их показаний становилась очевидной даже судьям.
Поведение Димитрова крайне нервировало и суд, и нацистскую верхушку. За время процесса его 36 раз лишали слова и пять раз удаляли из зала. Уже 23 сентября во время его выступления приостановили прямую радиотрансляцию процесса.
Константин СЕМЁНОВ: Георгий Димитров достаточно жестко отвечал на все обвинения нацистов и сумел из обвиняемого стать, по сути дела, обличителем.
Кроме того, именно в выступлении Димитрова впервые была поставлена под сомнение нацистская версия. По сути, многие могли думать, что это организовали