И так же как в случае с первой выпивкой или с первой женщиной, новый опыт немедленно потребовал повторения. Во второй раз я решил перехитрить кота, спрятав голову за дверной косяк немного раньше, чем этого можно было бы ожидать, исходя из законов логики. Но по всей вероятности, кот уже после первого раза расшифровал логику, скрытую в моих движениях головой. Я почувствовал коготь над левой бровью. Коготь совсем ненадолго застрял и сорвался, унеся что-то с собой. Я взглянул на окровавленные кончики пальцев, потом на кота, который снова занял свое место в гостиной. Толстый черный хвост с силой колотил по деревянному полу, светящиеся зеленые глаза выжидательно смотрели на меня.
Теперь прекращение игры можно было принять за признак слабости, а я не знал, на что способен этот кот, если обнаружит у кого-нибудь такой признак. Комната Макса находилась в другом конце коридора. Я представил, как падаю у изножья его кровати с его же котом на шее. С другой стороны, мне не очень-то верилось, что я доберусь до его комнаты вовремя.
Поэтому я решил продолжать как ни в чем не бывало. Беззаботно держа руки в карманах брюк, будто и в самом деле все было так, как выглядело со стороны, я снова расположился за дверным косяком. Помню, я даже тихонько насвистывал какую-то мелодию. Мы просто играли, кот и я; беспокоиться было не о чем. Если бы кот тоже это понимал, ничего бы не случилось.
После пяти прыжков, во время которых мне кое-как удалось избежать его когтей, я пошел в гостиную, все еще тихонько насвистывая и небрежно держа руки в карманах.
– Так, – сказал я бодро. – На сегодня, наверное, хватит.
Я не знал, кому говорю это, и не имел ясного представления о том, что теперь делать. Насвистывая, я переложил подушки, отодвинул матрас, потом толкнул его ногой обратно к стене.
Кот ни на миг не упускал меня из виду. Через некоторое время он сменил свое постоянное место у двери на стул возле матраса, куда я сначала собирался положить одежду. Он все еще вилял хвостом из стороны в сторону, но уже не так сильно, как в разгар нашей игры. Мысль об этом подбодрила меня.
Когда я начал снимать свитер, то увидел, что кот на стуле несколько раз повернулся вокруг себя, после чего улегся поудобнее. Сложенные передние лапы он почти спрятал в шерсти под грудью, а хвост его мирно свисал вдоль ножки стула; из-за зажмуренных глаз казалось, что он улыбается.
– Хорошо поиграли, а? – сказал я. – Но мы оба ужасно устали.
Услышав мой голос, кот навострил уши и с силой ударил хвостом по ножке стула, но потом снова задремал. Глаза его теперь были совсем закрыты.
Я взял из шкафа книгу и залез под одеяло. Не помню ее названия – я не успел прочитать ни слова. Помню только книгу, раскрытую на первой странице, и свет настольной лампы, которую Макс