Ага. Щаз.
Стоит, курит. Возле моего подъезда.
Да чтоб тебя.
***
― Я тут для красоты стою, да? ― попытка проскользнуть в подъезд проваливается. Ну а что? Вдруг он лавочкой ошибся и топчется тут вообще не по мою душу.
Но, видимо, всё-таки по мою.
– Для устрашения голубей. Как чучело на поле, знаешь?
– Почему девушки так любят усложнять?
– Это философский или риторический вопрос?
– Наблюдение. Нет смысла играть со мной в прятки, я всего лишь хотел извиниться. Мальца переборщил, признаю. Я с похмелья всегда немного невменько.
– Если у тебя с похмелья такие причуды, то боюсь спросить: какой ты, когда пьяный.
– Не помню. Спроси у очевидцев. Но вроде мирный.
– Газетный киоск ты тоже по мирняку раскурочил?
Какая довольная физиономия.
– Что, загуглила меня? ― делая затяжку и выдыхая тучное облако дыма, ухмыляется довольный Калинин. Ветра нет и кумар не торопится рассеиваться, на несколько секунд погружая нас в себя. Фу, какой вонючий табак. Мои сиги гораздо приятнее.
– Заяндексила.
– Польщён.
– Не стоит. Данная информация не более чем для расширения кругозора. Как котёнок?
– В отрубе.
– Усыпил?!?
– Окстись, я по-твоему такой изверг? В ветеринарку возил, его там прививками накачали. Что-то с панкейками связанное.
– Панкейками?
– Типа того. Ща, ― Булат достаёт из кармана сложенный лист. ― Ринотрахеит, кальцивирус и пан…лей…копения. Тьфу, блин, хер выговоришь. Говорю же, панкейки. И от хламидиоза жахнули для полного комплекта, ― закончив читать, бумажка безбожно комкается и убирается обратно в карман потёртых джинс. ― Так что когда я уезжал, тот валялся на покрывале укуренной пушистой глистой. Сказали, нормальная реакция. Оклемается.
– А глаза?
– Просто гной. Промыли. И накалякали целый список того, что надо теперь делать. Глистов выводить, что-то там ещё. Капец. Не было заботы.
– Тебе не повредит. Есть куда спустить энергию, а то её больно много.
– Я бы сказал, куда лучше спустить энергию, но тебе не понравится.
– Уверена, что не понравится. Так что оставь при себе.
– Но предложение-то, кстати, ещё в силе, ― вытаскивая стик из айкоса и бросая его в коробку, которая отлично заменяет урну, по мнению уважаемого домоуправления, замечает Калинин.
– Какое?
– Свою киску познакомить с твоим пушистым хомячком. Они поладят.
– Каким хомячком? ― аж давлюсь. То ли я тупица, то ли он специально придаёт каждому слову пошлый подтекст.
– Который у тебя срок мотает в клетке.
Тьфу. Он об этом.
– Это вообще-то крыса.
– Как звать?
– Зевс.
Ехидным смешком едва ли не давятся.
– Да