Жизнь замечательных людей. Сергей Владимирович Виноградов

никак не будут влиять на качество изделия в сборке… Но спроектированные вами деталЮшки будут служить дольше, поверьте моему опыту. А Эдуард Кириллович не подписывает знаете почему? Вы его рожу видели? Он в ваши чертежи как в зеркало смотрится! А этого он делать очень не любит, уж я-то его давно знаю. Этакий усечённый конус, причём абсолютно правильной формы. Как по линейке его делали! Ну не любит он свою физиономию! Получается, что вы его вроде как дразните. Понимаете? Ну вот и славненько, – по-отечески погладил Иван Карлович Людочку по голове, – сделайте как я вам сказал. Он всё равно нюансов не заметит, но почувствует себя лучше, может человеколюбие в нём проснётся. Ну, всё, идите и попробуйте – не пожалеете.

      Людочка заметно повеселела, но опять чуть не расплакалась, только уже от радости.

      Когда воодушевлённая Людочка убежала, Степан с иронией в голосе обратился к Ивану Карловичу:

      – И что это вы в последнее время всё про человечность толкуете? Раньше вы как-то без неё обходились. – Иван Карлович ничего не ответил, лишь пожал плечами, – вот в новостях, – продолжил Степан, – сами же видели – сплошная чернуха. А вы всё о какой-то мифической человечности…

      – Ты, Стёпа, лучше бы помолчал и послушал знающего человека. Сидел бы тихонько да на ус наматывал. Да, не всё у нас красиво и гладко, согласен… Но, как говорится, нас еб…простите, Иван Карлович, – склоняют к сожительству, а мы…

      – А мы крепчаем! – с воодушевлением резюмировал Степан.

      – Ах, если бы, молодой человек, если бы…– грустно поднял глаза Иван Карлович, – мы – повизгиваем! В большинстве своём. Увы и ах! Вот если бы в нас была хоть малая толика Человечности, мы бы горы могли свернуть! Да что горы – тьфу на них! Чудеса бы могли творить!

      – Да что вы, в самом деле, заладили «человечность да человечность»! Что это вообще такое? С чем её едят? Какого она цвета? И чем она пахнет наконец?!

      – Так сразу и не объяснишь: она либо есть, либо её нет вовсе. Её, Стёпа, совсем не едят! Это невозможно. Хотя дикари-каннибалы и наивно верят, что можно. Что касается цвета… Человечность – просто белая (по земным меркам). Но её истинный белый цвет земными глазами не увидишь, он абсолютный, ослепительный для человеческого глаза. Запаха нет, ибо субстанция эта (скорее, не субстанция, а качество) не имеет ничего общего с атомами и молекулами. Мне почему-то хочется сравнить её с запахом чистенького новорождённого поросёночка, или с запахом парного молока. Но это мои субъективные ощущения. Ладно, коллеги, сегодня короткий день, пора и честь знать, – засобирался Иван Карлович.

      После работы Иван Карлович решил заскочить в ближайший торговый центр. Там сегодня по акции давали какие-то новомодные гаджеты. Но вот не задача: охрана на входе пускала только по два-три человека. Народу столпилось уже приличное количество. Рядом со входом возле водосточной трубы пристроилась компания маргинальных личностей. Молодые люди курили и распивали пиво. Громко о чём-то спорили, нецензурно выражаясь. Иван Карлович встал в очередь.