– Точнее… ч-что тебе взять?
Да, все Иванов, ты уже себя закопал, можешь не оправдываться!
– Что-нибудь сладкое, – продолжая улыбаться, сказала она, с любопытством разглядывая мое, очевидно, пунцовое лицо. – На свое усмотрение.
Я подошел к барристе буквально на волевых, не помня самого себя, и заказал еще один аффогато. Власов вздернул брови, услышав мой заказ:
– Ты бы на диабет проверился, чувак, – с дружелюбной ухмылкой он протянул мне чек об оплате, но потом заметил Марьяну за моим столиком и с пониманием кивнул, – все сделаем в лучшем виде.
Я поставил перед Марьяной глюкозо-содержащего монстра и сел на свое место. Она отпила из трубочки, показала “класс” и продолжила пить. Угодил. Садись, пять.
– Ты хотела поговорить?
Она жестом попросила подождать, а когда от напитка осталось всего пара глотков, выпустила трубочку и облизнула губы.
Я ошибся. Первыми покинули чат не сердце, а мозги.
– Я так пить хотела, – смущенно призналась Марьяна, отставляя кофе (если его вообще можно так назвать). – Спасибо, вкусно.
“Ну, же, скажи что-нибудь, идиот!” – мысленно орал я на себя и не мог отлепить жадный взгляд от губ девушки. Если бы я вчера не тупил, то уже сегодня, возможно, смог бы прикоснуться к ним…
– Для начала, хочу попросить прощения, что набросилась на тебя, – начала девушка, нервно помешивая трубочкой остатки мороженного и сливок. – Не хочу, чтобы ты решил, что я какая-то сумасшедшая.
Я наконец очухался от гипнотического наваждения, отпил воды и, надо же, заговорил:
– Я бы никогда не… ты не сумасшедшая, и ты неправильно интерпретировала… – начал я и замялся, понимая, что Марьяна все равно пропустила мои оправдания мимо ушей.
– В общем, я понимаю, что это было глупо, не знаю о чем я тогда думала. Прости.
– А я в свою очередь хочу попросить прощения за свою неадекватную реакцию. Я был зол на дедушку, потому что у меня и так завал с репетиторством, а он на меня еще своих студентов, ни с того ни с сего, повесил. Голова забита, я не ожидал увидеть тебя и… – протараторил я заученную фразу, но на радостях, что сказал все без запинки, забыл продолжение.
– Это моя вина, – с грустью усмехнулась Марьяна, пожимая плечами, – вечно я говорю все, что на уме, люди пугаются. Это моя самая плохая привычка. Я в общем-то поэтому молчу в основном. – Она добавила, передумав: – Хотя, знаешь, твоя реакция меня удивила и немного оскорбила. Даже не немного. Много… так не говорят… сильно!
Я поднял на нее глаза искренне сожалея, что я такой безнадежный тупица.
– Прости, не могу не спросить, я ночь из-за этого не спала: почему