Туман перед нашими окопами стал рассеиваться. Противник от нас отошел версты на две. Его отступающие цепи были взяты под огонь нашей артиллерией. Желая проверить мой пулеметный взвод, находящийся в овраге, я вышел из окопа, бегом перевалив горку, сел немного передохнуть. Граната и шрапнель противника не давали покоя. Выкурив папиросу, я хотел направиться в овраг, как вдруг ко мне, запыхавшись, прибежал из окопа пулеметчик.
– Ваше благородие, бомба угодила в наш пулемет. Володин и Андрющенко убиты.
Когда я вернулся к окопам, то мне представилась жуткая картина. Пулеметное гнездо представляло груду камней, изуродованных человеческих тел и разломанных частей пулемета. Сила действия гранаты была такова, что ствол пулемета был изогнут в виде какой-то кривой линии.
Сняв шапку, я посмотрел на погибших и с грустью подумал: «Не вы первые, и не вы последние».
На нашем участке, кроме артиллерийского огня, было сравнительно спокойно. Пехоты противника перед нами не было, и только по разрывам наших снарядов можно было заключить, что она находится за складками местности в линии своей ночной сторожовки.
Наконец мне удалось пройти к пулеметам у оврага. Здесь дело обстояло благополучнее, но не без жертв. Из прислуги отсутствовало двое, один был ранен в плечо, другой осколком гранаты в голову. Впереди лежало несколько турецких трупов.
Вновь осмотрев местность, я предупредил людей быть внимательными, так как обстрел с окопов был небольшой и притом со многими мертвыми пространствами. Вернувшись назад к горке, я подошел к командиру батальона подполковнику Коломейцеву. Он держал телефонную трубку у уха и внимательно слушал. Телефонисты были как в угаре. Бравый унтер-офицер Саранча энергично всеми распоряжался.
– Ваше высокоблагородие, четвертый батальон вас зовет. Подожди, шестая (рота). Седьмая (рота), нажимай на разговорный клапан и не ори. Алехин, опять с дербентцами порвалась (связь), беги поправь и спусти линию ниже.
– Что нового, Саранча? – спросил я.
– Первому батальону пришлось жарко, но, кажется, все в порядке, – ответил он.
Воспользовавшись тем, что командир батальона перестал говорить по телефону, я, доложив ему о состоянии моей команды, спросил его, в каком положении находится полк и вообще вся обстановка.
Из его слов я вынес следующее. Противник после вчерашней артиллерийской подготовки сегодня с рассвета повел энергичное наступление по всему нашему фронту. Особенно настойчивые его атаки были на флангах. На участке кабардинцев (правый фланг) противнику удалось ворваться в окопы, оттеснить большую часть полка назад, но решительной контратакой положение было восстановлено.