– Я же тоже дерусь, – заметил Чародей.
– Драться и избивать – разные вещи, – произнес Череп. – Подумай над моими словами, Чар. В один не прекрасный день ты с Лещом можете остаться один на один. И хорошо, если у тебя за спиной окажется поддержка, а не только твои психические выкрутасы.
Чародей кивнул в знак того, что понимает. Он собирался уже подняться, когда Череп остановил его.
– Вы того мелкого к себе взяли, – сказал он. – Следи за ним. Какой-то он… Ну, не знаю. Короч, следи.
***
Чародей вышел из спортзала во тьму коридора. Зверь ждал его у лестницы с тлеющей сигаретой в зубах.
– Лис повёл Клыка и Тень, – сообщил он и протянул сигарету Чародею. – Он умудрился петь про наши трупы на ветру и ловить сигареты.
– С него станется.
Чародей затянулся и прислонился горящими ягодицами к прохладной стене.
– Я бы не стал, Чар. Не стал бы противиться и драку затевать.
– Знаю.
Где-то в туалете раздевалки протекал кран, капая на раковину и на нервы.
– Что тебе сказал Череп?
– Что с Лещом надо кончать.
Глава 3. Сестрёнка
Я всем своим гитарам дал девичьи имена. А ведь от них одни неприятности. От девчонок. Не от гитар.
Red Dead Fox «Записки на туалетной бумаге»
Воспиталка опять назвала её убогой, а другие девочки смеялись.
Бусинка чикнула по журналу ножницами и нечаянно отрезала голову модели. Ничего, всё равно её интересовало только платье. Резать кривыми маникюрными ножницами неудобно, но только такие удалось стащить со стола воспиталки. Вместе с журналом.
Под лестницей, куда она сбегала от насмешек, было темно. Бусинка сидела на полу, под коленками шуршала шелуха семечек, нагрызенных старшеклассницами. Бусинка держалась поближе к полоске света от одинокой лампочки между лестничными пролётами, но так, чтобы её не заметили из коридора случайно пробегающие девочки.
Она отложила вырезанное платье в сторону. Раньше она вклеивала наряды из журналов в тетрадку. Но потом тетрадку нашла Лосиха. Вместе с другими дурами они перебрасывали тетрадь над головой Бусинки, пока совсем не обтрепали листы, а потом порвали. Бусинка собрала обрывки и похоронила их на дальнем дворе. Теперь она только вырезала наряды и просто оставляла их там, где сидела.
С ней почти никто не водился. Бусинке было удобно притворяться перед воспитателями и учителями недалекой, так спрос с неё меньше. Они лишь смотрели на «бедную сиротку» со смесью жалости и презрения, а друг другу говорили: «Ну, это все её диагнозы» и не лезли. Девочкам