– Раз кто-то покупает эту вашу добавку, значит, она ему нужна, – у Лёли оставалось все меньше и меньше аргументов.
– Лёль, а ты курица, чтобы рассуждать, что для неё лучше? Сначала включи в свой рацион нашу «Курочку Рябу», а потом мы поговорим, хорошо? А лучше…
Внезапно до Евы дошло. Она внимательно посмотрела на подругу:
– Лёля?! Что случилось?
Та как-то съежилась, одновременно каменея:
– Клод.
И Ева сразу все поняла.
– Как? Откуда?
– Из-заграницы. На днях. На мою погибель.
– Вот же черт....
Девушки немного помолчали. Затем Лёля жестко проронила:
– Я тебе говорила, что самый крепкий дом это тот, который ты строишь по правилам?
– Говорила, – вздохнула Ева.
– Я тебе говорила, что семью можно построить на взаимном уважении и интересе?
– Говорила, – Ева вздохнула второй раз.
– А теперь забудь всю эту чушь. Потому что в твой тщательно выстроенный и украшенный дом вдруг явится тот самый разгильдяй, с которым у тебя и в помине нет никаких общих целей и ценностей, и все твоё построенное здание полетит к чертям! Мелкими осколками посыплется. Хорошо ещё, если никого больше не заденет…
– Может, и не заденет? – очень неуверенно спросила Ева.
– И ты в это веришь?
– Нет.
Лёля немного помолчала, собираясь с духом, потом, решившись, выпалила:
– Я вообще не знаю, что делать. Тут ещё… Пришла какая-то омерзительная тетка, которая знает Клода, и наговорила мне таких гадостей про него. Я была как в бреду, плохо соображала, но поняла, что он спал с ней за деньги.
– Я не удивлена. В твою жизнь вместе с Клодом всегда входит какой-то бардак, да? – сочувственно покачала головой Ева.
– И это меня больше всего бесит! Он всё ломает словно любопытный ребёнок. Всю мою жизнь, и я понимаю, что только из желания посмотреть, как она устроена. Потом теряет интерес и бросает.
– Но раз ты сама понимаешь…
– Понимаю, – вздохнула Лёля. – Но это вечно так было. Может, потому что он совсем не такой как я. А такой… Неистовый. У него всегда глаза горели, изнутри огонь сжигал, напор эмоций зашкаливал. Много в нем чего-то такого было, мужского, еле сдерживаемого. Он приходит и берёт, словно имеет на это право. Эгоизм самца – мне надо, и все тут. Я от него всегда загоралась. Только посмотрит, только дотронется… И всё – полыхаю в его пламени. А ещё он такой непредсказуемый. Это тоже будоражит. Как-то сказал, что у него всё получается только, когда внезапно решение приходит.
Лёля глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь.
– Что случилось, то случилось. Знаешь, я не хочу больше никакого чая. Тебя куда-нибудь подвезти?
– Ах, – вздохнула Ева. – Есть одно место, где бы мне хотелось сейчас оказаться. Только я даже названия его не знаю.
– У тебя появилось воображаемое место счастья? Как у маленького ребенка воображаемый друг? – Ухмыльнулась