Торжествующий гул разрастался, заполняя собой весь воздух. Не выдержав, Смеяна повалилась на колени. Левая её рука прикрывала кровоточащий разрез, а правая, подрагивая, опиралась оземь. Склоненное вниз лицо прикрывали белокурые пряди.
– Может её того, облагодетельствовать? – масляно улыбаясь, высказался один из бородатых мужчин. – Поди мужика никогда не знавала, вот и злоба в ней оттого. А, Неждан, как считаешь?
Согласный гогот заставил вилу вздрогнуть и гневно поднять глаза на своих мучителей. Ранивший её человек, Неждан, видимо, был заводилой этой шайки. Его глубоко посаженные темные глаза блеснули. Он обошел девушку вокруг, негромко хмыкая.
– Дюже красивая, бесовка, – наконец цыкнул он. – Да только не с руки нам мараться об нее, мужики. Забыли, какие звериные черты она в себе скрывает? С оленихой решил согрешить, Зван? Али твоя жена столь надоесть успела?
Человек неуклюже почесал затылок, и пробормотал что-то неразборчивое. Шепотки несогласных и недовольных быстро притухли под суровым взглядом Неждана.
– Будет, урок она получила. Ей подобная нечисть теперь поймет, что нас стоит бояться. А эта падаль… – он пнул вилу в бедро с такой силой, что она со всхлипом повалилась на землю. – Как мы видим, даже этих, со всеми их чарами, может одолеть простая честная сталь.
Смеяна слышала его неясно, словно она была под толщей воды и пыталась уловить происходящее на поверхности. Каждый новый вздох она делала вопреки желанию закрыть глаза и замереть, чтобы хоть немного успокоить разливающуюся боль. «Кажется, они уходят», – поняла она. Свет факелов понемногу удалялся от нее, теплые блики больше не слепили её глаза, не красили мир в цвета осени.
Она смогла повернуть голову и взглянуть на спокойную гладь своего озера. В нем отразилось сумрачное, прекрасное небо, последние закатные лучи играли в кучевых облаках. Виднелась первая звезда. «Какая же глупая смерть, вторая моя смерть. Полная смерть. Будь чары на платье целы, а не сняты, ни один кинжал не смог бы ранить меня. Как же будет ругаться Милица…» – подумала она.
Чувствуя, как силы оставляют её, она рывком, покуда еще может, дотянулась до связующих уз. Она нежно стянула их в единый пучок, гладкие, сияющие, полные живой энергии. Вила собрала всю ту нежность и любовь, что чувствовала к своим сестрам, делясь с ними бессловесным своим образом. Легкая грусть, беспокойство и предостережение появились следом. На лице красавицы сияла легкая улыбка, когда она в последний раз почувствовала ответ.
Она уже не смогла увидеть, как из поднебесья стремительно неслись вниз две бледные тени. Они с плачем упали на землю, клича девушку по имени, но её холодные губы были немы. В блекло-голубых глазах отражались звезды и вечное молчание заповедных